Бьет – значит убивает. Гульмира Кабышева

«соперницы», гордо отвечала: «Он все равно со мной. И любит меня, раз возвращается ко мне». Как я тогда была глупа! Но, когда эта девушка через соцсети лично поздравила меня с рождением дочери, я собрала вещи и с малышкой уехала к маме. Примерно через три месяца я вернулась обратно.

      Далее периодически и неоднократно, когда было невыносимо, я уходила от Кайрата, но все время возвращалась, мигрируя между Аксаем и Актау. Я возвращалась сама или с подачи моих родственников, которые говорили, что мой дом там, где муж: «Вышла замуж – живи в Аксае, а не в Актау». Так мы прожили с ним года три. Побои продолжались. Но если изначально на моем теле оставались едва заметные синяки от затрещин или ударов кулаком, то со временем Кайрат стал проявлять более грубые формы агрессии.

      Когда уже Карине было три годика, Камиле – полтора, я решилась на развод. Вспыхнул очередной скандал, я в очередной раз собрала вещи и с детьми уехала к маме в Актау. Месяца два от мужа не было ни слуху ни духу – видимо, думал, что вернусь, как обычно, никуда не денусь. Но я подала документы на развод и на получение алиментов.

      После окончания вуза я могла устроиться на работу в ТШО (Тенгизшевройл). Но академический отпуск «спутал все карты». К тому же Кайрат уже тогда говорил о том, что работать – не женское дело, тем более по вахтам. Мне было скучно сидеть дома, и еще в Аксае я начала делать на продажу украшения из полимерной глины, организовывала небольшие ярмарки для рукодельниц. Арендовав половину витрины в одном из магазинов, выставляла свои работы. На тот момент дети и это скромное творчество были моей отдушиной.

      Помню, как забирала старшую дочку из садика (младшая была дома с няней) и вместе с ней возвращалась на этот «островок». Помимо этого, с дочерьми я ездила в Уральск продавать эти украшения. Я предлагала их в торговых центрах, салонах красоты – тогда такие изделия были в диковинку, их хорошо покупали. Кайрат был недоволен, потому что у меня появились пусть небольшие, но свои деньги. В Актау я продолжала заниматься рукоделием.

      С одноклассницами я навестила свою классную руководительницу. Естественно, рассказала ей обо всем, поделилась переживаниями, сомнениями. На что она мне ответила: «Гульмира, ни в коем случае не сходись с ним снова. Человек, поднявший руку один раз, поднимет и второй, и третий. Не возвращайся к нему. Все будет хорошо – ты со всем справишься».

      Когда Кайрат получил уведомление о разводе, он спохватился – понял, что на этот раз все действительно серьезно и я не шучу.

      Причин для развода на самом деле было много. Одно из них было нежелание его матери делать құдалық2. По нашим традициям сторона жениха должна была пригласить в гости родственников невесты и устроить для них дастархан с целью более близкого знакомства. В нашем случае этот процесс затянулся – мы прожили уже пять лет, но мать Кайрата ни в какую не хотела проводить құдалық.

      Мы с мужем (до моего ухода) думали провести этот обряд на свои деньги. Поэтому, осознав всю серьезность ситуации, он, сняв с депозита все накопленные деньги (около миллиона тенге),

2

құдалық (каз.) – национальный обряд сватовства у казахов.