Бьет – значит убивает. Гульмира Кабышева

Уже тогда можно было понять, что ничем хорошим это не закончится. Но по собственной глупости, наивности мне казалось, что в моих силах восстановить нашу семью, ведь детям так будет лучше.

      К этому времени у меня было открыто уже три торговые точки – две в Актау (одна из них для мамы) и одна в Жанаозене (200 км от Актау). Пытаясь быть идеальной матерью и женой, я оставляю этот бизнес на маму, которая как раз вышла на пенсию. Мы с Кайратом и детьми уехали в Актобе в надежде спасти наши разваливающиеся отношения. В итоге у мамы не получилось следить за тремя магазинами сразу, две точки она закрывает, оставив один магазин в Актау. Постепенно и он приходит в упадок, как и наша с Кайратом жизнь. Наши надежды на лучшее будущее не оправдались, все становилось только хуже. Нельзя восстановить то, что уже превращалось в «руины». Есть восточная поговорка: «Из кувшина в чашку можно налить только то, что в нем было». Так и Кайрат не был наполнен содержимым, соответствующим моим ожиданиям, впрочем, как и я для него. Нашему браку тогда было около девяти лет.

      Родственники Кайрата догадывались о том, что происходит в нашей семье. Но для них было нормой, что женщина «украшена» синяками: «ничего страшного, бьет – значит любит». Например, его тетя тоже подвергалась насилию со стороны своего мужа, и я постоянно видела ее то в синяках, то в слезах. Отца, с которым тогда мы не очень близко общались, я не посвящала в наши с Кайратом проблемы. Но у моей мамы на этот счет в какой-то степени развилась биполярка – смена настроения, мнений. Она то на мою сторону вставала: «Вот он скотина! Разводись немедленно!» То за него заступалась: «Ты что надумала? Не вздумай разводиться! Кайрат такой работящий, зарабатывает деньги». Мамины родственники ей вторили: «Детям нужен отец. Да кому ты будешь нужна с детьми?»

      К счастью, детей Кайрат никогда не трогал, не срывал на них свое зло, как мой отец в свое время. Но при них мы ругались, муж мог пинать меня на их глазах. Сейчас я понимаю: таким образом, дети подвергались психологическому насилию, поскольку были свидетелями наших постоянных скандалов и драк. Но тогда моя зашоренность не позволяла мне это увидеть, осознать. В общей сложности мы прожили с мужем десять лет, и их нельзя назвать спокойными – это была жизнь на бурлящем «вулкане».

      Но при всем этом и хороших моментов было достаточно. Особенно, после того как мы помирились, когда я первый раз подала на развод. Мы с детьми и друзьями путешествовали на машине по России. Были в Волгограде, на лыжных курортах Башкирии. Поэтому нельзя сказать, что все было плохо. Но скандалы и драки перечеркивали те хорошие моменты, которые у нас были. Раз за разом возвращаясь к Кайрату, я хваталась именно за эти радостные воспоминания, но неприятного, болезненного было гораздо больше.

      Мы с ним совсем не понимали друг друга. Имея абсолютно разные точки зрения, зачастую не могли прийти к общему знаменателю. Поэтому практически все наши обсуждения велись на повышенных тонах.

      Супруг мне часто говорил:

      – Ты ведешь себя как мужик