Мои аллюзии. Дарина Грандж

музыкальным веяниям, сидим несколько часов подряд, изучая размер и количество мурашек на моих руках и ногах. Живот и спину не показываю ему – это было бы уже совсем странно. Говорим о местных музыкантах, рассказываю ему о своих прогулках в сомнительных, но музыкально-знаковых местах города. Мне не известна и половина названий тех композиций, которые он демонстрирует, и хотя часть мелодий кажется знакомой, всё же большинство авторов становятся для меня открытием и откровением.

      Странный вечер. Он знакомит меня с массой прекрасной музыки, а когда не могу угадать авторов или группы – его это на удивление не бесит, но очень забавляет. Я – подопытный кролик. Он – экспериментатор, мучитель и гипнотизёр. Посмеивается и удивляется тому, что некоторых исполнителей называю с первой ноты, других же вовсе не узнаю. Остин подобно католическому Богу испытывает меня, чтобы сделать себе угодной. Более того, меня не просто мучат, а ещё и учат – прицельно, умно и очень пристрастно, как будто жену себе растит, что представляется крайне странным, ведь он не из тех, кто женится, от него никогда не последует предложение "руки и сердца", потому что эти два слова у него ассоциируются лишь с разделом в анатомии – это предельно ясно. Прихожу к выводу, что его дрессура всё же приведёт к тому, что после сегодняшнего моего позора и мелодийно-психологического срыва, я-таки дорасту и стану равна ему.

      Оказывается, глубоки были мои заблуждения в том, что в меломании я непобедима и неуязвима. Издаю переливчатый вопль, не выдерживая терзаний.

      – Ладно. Ты победила, – заключает совершенно неожиданно для меня. Что это значит? Захлопывает крышку машины для пыток. – Вечер в самом разгаре. Чем займёмся?

      – Предлагаю влюбиться. – Рассчитываю увидеть его выгнутую бровь, и удача оказывается на моей стороне. Сдерживаю смешок, Остин выглядит слишком серьёзным.

      – Не выйдет: у нас с тобой слишком одинаковые взгляды. К тому же от влюблённости, в отличие от одежды, не избавиться в порыве произвола, а я – фанат обнажёнки. Так что давай удовлетворимся мыслью, что дружба в отличие от любви не может обойтись без взаимности и пойдём поедим. – Его глаза сверкают, как серебряные монеты. Кажется спокойным. И всё же смотрит с недоверием.

      Всё ещё изучает меня и моё лицо. Ничего не понимаю, но мне хочется провести с ним ещё немного времени. Он странный.

      – Предлагаешь поступить как в We're Going To Be Friends – The White Stripes?

      – Да, но мотивчик нам определённо не подходит. – Смеюсь.

      – Согласна. Дай пару минут, переоденусь. – Оглядываю свою пижаму.

      – Если останешься в этом прикиде, сойдёшь за местную… Сумасшедшую. Кстати, тебе идёт. – Строю недовольную мину. – Ладно, переодевайся. Мне бы скоротать ожидание, дай контракт, который ты подписала с Рейнольдом. – И чего это он такой заинтересованный и спокойный? Всё это странно. Но у меня живот урчит пустотой, и нет никакого желания вникать, зачем эму вдруг понадобился этот контракт, что взбрело ему в голову, и чего он вдруг так переменился в отношении ко мне; так что просто достаю бумаги из ящика тумбочки и передаю без лишних вопросов.

      Иду в ванную. Когда выхожу через пару минут в джинсах