Соль, чай и наследование престола. Строфа Вольная

что эта буря только началась. А сам он уже глубоко увяз в трясине, и выбраться целым было невозможно.

      Ли Гуй смотрел на серьезное выражение лица Тоцзиня и в душе холодно усмехался. Он осторожно вытирал кровь с сабли, размышляя, как расширить это дело – в конце концов, только взбаламутив эту мутную воду, можно было найти больше компромата на других. Дождь усиливался, глухо стуча по синей черепице, и в резиденции генерал-губернатора двух провинций тайные течения власти становились все более бурными.

      Осенью двадцать первого года правления Цзяцина аромат османтуса в городе Янчжоу прокис от осеннего дождя. Ли Гуй, одетый в длинный халат из серой ткани и маленькую синюю шапочку, смешался с оживленной толпой. За ним следовали двое телохранителей, оба переодетые в учеников, с саблями, спрятанными за поясом, и настороженными взглядами, осматривающими окрестности.

      В это время Янчжоу, хотя и оставался центром соляных перевозок империи, уже не был таким процветающим, как раньше. Половина магазинов на улицах была закрыта, деревянные таблички с надписью "Закрыто" качались на ветру. Хозяин шелковой лавки дремал, прислонившись к дверному косяку, прилавки с шелком и атласом покрылись пылью; перед рисовой лавкой толпилась группа истощенных людей с желтоватыми лицами, вздыхая, глядя на пустые рисовые бочки.

      "Господин, купите пирожное с османтусом." – робко подошла маленькая девочка лет пяти-шести, держа в руках бамбуковый поднос, на котором осталось всего несколько почерневших пирожных. – "Всего два медных гроша…"

      Ли Гуй достал несколько медных монет и протянул их, собираясь заговорить, как вдруг услышал шум с угла улицы. Несколько ямэньских служащих вели оборванного мужчину, который ругался: "Собачьи чиновники! Я всего лишь перевез немного контрабандной соли, чтобы прокормиться, а вы отняли у меня еду и сорвали одежду!"

      "Заткнись!" – глава ямэньских служащих поднял кнут и сильно ударил. – "Контрабандист еще смеет дерзить? Если будешь шуметь, бросим тебя в реку на корм рыбам!"

      Окружающие люди опустили головы, уступая дорогу, только один седовласый старик тяжело вздохнул: "Грех, в наше время обычную соль не купишь, а за контрабанду ловят, как жить простому народу?"

      Ли Гуй встрепенулся, сделал шаг вперед и спросил: "Старик, почему цена на соль такая несусветная?"

      Старик настороженно оглядел его, увидев, что он одет просто, не как чиновник, и понизил голос: "Господин не знает, соляные квитанции контролируются соляной бандой, связанной с чиновниками и купцами. Раньше фунт соли стоил десять монет, теперь тридцать, как обычная семья может себе это позволить? Эти контрабандисты тоже вынуждены…"

      Пока они говорили, из чайной на улице вдруг послышался шум. Ли Гуй посмотрел в ту сторону и увидел, как мужчина средних лет бьет по столу и кричит: "Почему? Я сдал зерно для перевозки, а еще должен платить за 'потери' и 'рабочую силу', это же грабеж!"

      Чайный мастер поспешно улыбнулся: "Гость, успокойтесь, это правила управления перевозками…"

      "Правила?" –