Возвращение домой. Ди Мершери

потихоньку слипаются, а у кого-то во дворе лает пес. Я решаюсь прилечь на кровати и узнаю тот самый звук металлической сетки, который вчера слышала при разговоре с Ромой по телефону.

      Приличная доза свежего воздуха ударяет в голову, погружая в глубокий сон. Через некоторое время просыпаюсь от вибрации своего телефона. Появившаяся связь напоминает о реальности. На экране высвечивается редкая собеседница – моя мама:

      – Как поживаешь, дочь?

      – Не представляешь. Лежу на каком-то матрасе из соломы и смотрю на потолок из палок.

      Мама тихонько смеется, когда я ей рассказываю про свое приключение в электричке. Она удивляется, что я не взяла такси, но потом переходит к делу. Обычно эта женщина не звонит просто так.

      – Отец сегодня обмолвился. Мне так сложно говорить об этом и разрываться между вами… Но он закрыл все счета, Кристин.

      У меня нет и никогда не было своих начислений. С банковскими счетами отец мог делать что угодно, ведь они принадлежат ему.

      – Ты не шутишь? Это же шутка, мама? Я сплю в обогащённом кислородом месте и вижу дурной сон?

      – Он сказал, что твоя последняя выходка…

      – Да я не причастна к этому! – выкрикиваю, резко усаживаясь в кровати.

      – Но это твои подруги, Кристи. Зачем они так издеваются над тобой, зная, что ты под домашним арестом?

      – Я уже самостоятельная и взрослая личность. Почему отец меня заставляет делать то, чего я не хочу? Где тут справедливость?

      – А где справедливость тому, что ты получаешь деньги, которых не заработала?

      – А как же моя зарплата? Неужели я и ее теперь не увижу? – Дыхание становится неровным. Я передвигаюсь по маленькой комнате, мысленно представляя себе еще более нищенскую жизнь. Половицы скрипят каждый раз, когда я приближаюсь к окну.

      – Если счета закрываются, то начисление средств через банк невозможно, ты же знаешь. Есть шанс получать зарплату наличкой. И еще я могу тебе что-то давать, у меня есть деньги.

      – Отец позаботился, чтобы я осталась без гроша в кармане. И как мне жить, мам? Постоянно просить подачку?

      Связь начинает прерываться, а телефон разряжаться, как и мое настроение. Я присаживаюсь на кровати и обращаю внимание на Полину в кухне, расчесывающую свои русые волосы.

      – Я все слышала, потому что говорила ты очень громко. Может быть, идея с лыжами все же покажется тебе интересной, раз ты остаешься здесь?

      – Да я не остаюсь здесь! – произношу громче, чем хотела, накидывая пальто. – Мое пребывание у вас слишком затянулось. Ромео говорил, что электричка в семь. Я должна бежать.

      – Но я могу тебя проводить, хочешь? – Полина вскакивает с непоколебимым и тошнотворным оптимизмом.

      – Хорошо оставаться.

      Схватив ID-карту и свое недоверие, я выбегаю из сеней и двигаюсь в сторону леса. Это место обволакивает тьма, она наступает не слишком быстро, но ее очертания тенью набрасываются на деревья. Скользкие дорожки, по которым я суетно иду, успели покрыться вновь выпавшим снегом. Взглянув на часы, я понимаю,