Лея Салье. Алексей Небоходов

заметно приподняв бровь, будто размышляя вслух. – Большинство людей на твоём месте пытались бы сопротивляться, устраивать истерики, обвинять кого—то. Это… слабость. Они сжигают себя, пытаясь бороться с тем, что уже случилось, вместо того чтобы посмотреть на ситуацию трезво.

      Он сделал паузу, затем чуть склонил голову, внимательно разглядывая её лицо, будто пытался заглянуть глубже, увидеть, как работают её мысли.

      – А ты не такая, – сказал он наконец, чуть смягчая тон, но не изменяя его ровности. – Ты умная.

      Лена не вздрогнула, но что—то внутри слегка сжалось. Это было странно – услышать похвалу в тот момент, когда казалось, что её больше ничего не касается.

      – Не каждый способен выдержать то, что выдержала ты, и остаться при этом в здравом уме. Это требует… определённой внутренней силы.

      Он снова сделал глоток, словно давая ей время осознать сказанное.

      – Ты думаешь, что тебя сломали? – спросил он, глядя ей прямо в глаза, так пристально, что она невольно почувствовала, как внутри что—то дрогнуло. – Нет. Если бы ты была сломана, ты бы уже не сидела здесь вот так, молча, спокойно, не реагируя на мои слова. Ты бы кричала, плакала, пыталась убежать. Ты этого не делаешь.

      Он откинулся назад, сцепив пальцы на подлокотнике.

      – Ты уже приняла это. Может, ещё не до конца осознаёшь, но внутри ты уже поняла, что не можешь изменить прошлое. Ты не цепляешься за иллюзии, не пытаешься спорить с очевидным.

      Лена снова не ответила, но его слова словно пульсировали в воздухе, оседая на поверхности её сознания.

      – Это делает тебя особенной.

      Её пальцы слегка сжались, но не подались дрожи, не выдали ни страха, ни возмущения.

      – Большинство людей никогда не доходят до этой точки, – продолжил он, его голос звучал ровно, спокойно, но в нём уже было нечто похожее на одобрение. – Они живут, не зная, что происходит за пределами их маленького, уютного мира. Но ты теперь знаешь.

      Он медленно провёл пальцами по краю чашки, словно рассматривая её структуру, прежде чем снова взглянуть на неё.

      – И ты можешь использовать это знание.

      Она едва заметно напряглась, но он не стал уточнять, что именно имеет в виду.

      – Не всё так плохо, как тебе кажется, – произнёс он, чуть заметно улыбнувшись, но в этой улыбке не было ни насмешки, ни жестокости – только уверенность в том, что каждое его слово имеет вес. – Ты просто ещё не поняла, как это можно обратить в свою пользу.

      Он сделал паузу, позволяя этой мысли закрепиться в её сознании.

      – Но скоро поймёшь.

      Лена не двинулась, но ощутила, как нечто холодное, незаметное, но неотвратимое начинает медленно разворачиваться внутри неё.

      Лена вышла на балкон, и утренний воздух коснулся её кожи, но прохлада, на которую она рассчитывала, не принесла облегчения. Ожидала ли она чего—то другого? Возможно, хотела почувствовать, как свежесть смывает липкую тяжесть ночи, стирает из памяти чужие прикосновения, очищает сознание, позволяя вдохнуть глубже. Но холод