Лея Салье. Алексей Небоходов

в свою комнату.

      Лена не двинулась. Её пальцы вцепились в подол платья, словно в этом жесте можно было найти опору, зацепиться за что—то, что ещё не развалилось. В груди сжалось, как перед падением в пустоту.

      Он поднял на неё взгляд – холодный, безразличный, пустой. Она искала в нём проблеск понимания, хоть тень эмоции, но видела только ледяное равнодушие.

      – Иди.

      Звук его голоса, ровный и твёрдый, ударил по ней, как плеть, оставляя невидимый след. Лена поняла: спорить было бессмысленно.

      Она развернулась, шагнула к двери, ладонь коснулась ручки. Движение далось с трудом, словно дверь удерживала её, цеплялась за неё, как последняя возможность что—то изменить. Дверь закрылась за её спиной, отрезая её от него, от этой комнаты, от последней надежды.

      Леонид велел позвать Николая в кабинет. Сын вошёл расслабленно, небрежно сел в кресло, перекинул ногу на ногу.

      – Ты из—за неё меня вызвал? – спросил он с ленивой ухмылкой.

      Леонид медленно затянулся сигаретой, посмотрел на него, а затем, неожиданно для Николая, резко бросил в него тяжёлую папку с бумагами. Та ударилась о край стола, бумаги рассыпались по полу. Николай дёрнулся, но тут же вернул себе прежнюю наглую осанку.

      – Ты думаешь, можешь делать всё, что вздумается? – голос Леонида был тихим, но в нём чувствовалась угроза.

      Николай улыбнулся:

      – Я думаю, что она не стоит того, чтобы из—за неё поднимать шум.

      Леонид встал. Двигался он медленно, но в этом движении было что—то угрожающее. Он подошёл ближе, навис над сыном.

      – Она, конечно, будет твоей женой, – голос всё такой же спокойный. – Но только когда я решу, что сыт ею.

      Николай хмыкнул, отвёл взгляд, а потом с ленивым пренебрежением произнёс:

      – Зачем мне эта коза в жёны?

      Это было последнее, что он успел сказать, прежде чем Леонид, не раздумывая, нанёс первый удар. Николай не успел среагировать – он отлетел к спинке кресла, схватился за лицо, на губах выступила кровь.

      – Встань!

      Николай посмотрел на отца снизу вверх, глаза его прищурились, но в них уже не было той самоуверенной наглости.

      – Я сказал – встань!

      Он медленно поднялся. Леонид пристально смотрел на него, а затем, ни слова не говоря, ударил снова – теперь в живот. Николай согнулся, ухватился за край стола, тяжело дышал.

      – Не забывай, кто здесь решает, – Леонид выпрямился, посмотрел на сына сверху вниз. – Ты не хуже меня знаешь правила.

      Николай не ответил. Он сжал челюсти, не вытирая кровь с губ.

      Леонид сделал шаг назад и жестом указал на дверь:

      – Будет она твоей женой или нет – решаю я, а не ты. – Леонид посмотрел на сына с холодной отрешённостью. – Убирайся.

      Николай молчал, выпрямился и вышел, захлопнув за собой дверь.

      Позже, когда солнце уже скрылось за горизонтом, дом погрузился в полумрак, наполнившись мягкими тенями. Тишина здесь была особенной – не уютной, а напряжённой, словно само пространство