Стрекозка встает на крыло. Елена Гостева

полетит, понесёт тебя: никто не догонит! Другой – красавец, краше не придумаешь: серый в яблоках!

      На цыгана накинулись с расспросами и уланы, и паны: кто продаёт, за сколько, переглядывались меж собой, перешёптывались взволнованно. Видать, были желающие перехватить хороших скакунов. Двое помещиков уговаривали цыгана назвать имя продавца, обещали наградить вестового по-царски. Ило улыбался плутовато, цену сообщил, а объявлять, кто продаёт, отказался:

      – Э-э-э, господа хорошие, не просите! Я для Антона Андреича коня искал, только ему скажу. Если не захочет он брать, тогда уж вы пожалуйте. Однако быть не может, чтобы ему кони не приглянулись: сколь ни ищи, лучше не сыщешь! Да и не всем такие кони по карману, а у поручика и именье богатое, и заводы доходные. Для него кони, для него!

      Хвалебную тираду цыгана прервал Колбяков вопросом, имеются ль у богатого помещика-заводчика Телятьева деньги в наличии в данный момент. Брюховецкий, состроив обиженную мину, со словами «Ох, хитрец, Телятьев, хитрец! Ну да ладно, помогу!», вытащил бумажник и, пересчитав ассигнации, протянул: «Восемьсот! Пару недель подожду!» Чаще всего он сам занимал у товарищей, причём мелкие суммы, и сейчас, скорей всего, предлагал не свои деньги, Колбяков его заранее подготовил, чтоб ротмистр мог на глазах общества себя в столь выгодном свете показать. Бросив взгляд на Старжинскую, герой сего дня – уланский поручик – понял, что спектакль удался: пани изо всех сил пыталась сохранить на лице благожелательную улыбку, однако щёки её нервно подёргивались, и выходила неприятненькая гримаска. Радующийся за приятеля Дмитриев стал собирать деньги у офицеров, а Телятьев пошёл к бригадному командиру, генерал-майору Кочиалову, что в обществе хозяина и адъютантов отдыхал на веранде с другой стороны дома.

      Генерал-майор сидел, расслабленно откинувшись на спинку мягкого дивана, положив ноги на низенький табурет, к нему ластилась хозяйская беленькая кошечка, которую он лениво поглаживал.

      – Давайте без подробностей, я в курсе, – прервал он рапорт Телятьева. – Что желаете?

      – Прошу два дня отпуска: за лошадьми съездить.

      – Цыган заслуживает доверия? Не обманет?

      – Кого другого, не знаю, Ваше превосходительство, а меня – нет, не обманет. У нас с ним старые связи.

      – Хорошо, съездите, – позволил командир, а испытующе поглядев на поручика снизу вверх, поинтересовался. – Однако, поручик, зачем Вам такая лошадь?

      – Как?.. – растерялся Телятьев. – Я строевым конём ещё не обзавёлся…

      – Да я не про строевого… Арабский скакун – вожделенная мечта кавалериста… А серый-то, в яблоках, зачем?

      – Ваше превосходительство, разве кто откажется от такого?

      Генерал усмехнулся, взъерошил длинными пальцами кошачью спину против шерсти, подтвердил:

      – Да, от красивого коня никто не откажется… Однако у командира бригады такого парадира нет, а командиру взвода зачем?

      – Вы предлагаете не брать?.. – растерялся Телятьев.

      – Берите, конечно!.. Я не вправе указывать,