Время химер. Бернар Вербер

что это легче легкого.

      – Я серьезно, Алиса! – сердится Симон, возмущенный ее легкомыслием.

      Можно ли сказать ему, что наконец-то все успокоилось, что я больше не хочу связываться с мерзостью, смертью, чужим судом, не хочу объяснять, чем занимаюсь? Хочу любить и создавать моих гибридов, больше ничего.

      – Мы должны восстановить связь с Куру, – настаивает он.

      – Зачем? – игриво спрашивает она.

      – Затем, что мы – астронавты МКС.

      Как ему внушить, что там, у них, царствует страх, а здесь, у нас, – любовь?

      Симон не сдается:

      – Мы должны с ними связаться. Это наша обязанность, Алиса.

      Неужели ты не ценишь свою удачу – разделять со мной эту великолепную изоляцию?

      Она, разочарованно вздыхая, следит, как он нажимает кнопку включения связи и устраивается перед экраном компьютера.

      – Вызываю Куру! На связи МКС, Симон Штиглиц.

      На экране появляется мужчина в тенниске, с несколькими ручками в кармашке. Вид у него донельзя озабоченный.

      – Наконец-то! – кричит он. – Как вас угораздило вырубить связь?

      – Техническая неполадка, для ее устранения потребовалось время. Это отсутствие связи с нами так вас взвинтило?

      – А-а, вы, значит, не в курсе… – тянет мертвенно-бледный собеседник.

      – Не в курсе чего? – пугается Симон.

      Человек на экране вытирает платком мокрый лоб и бормочет:

      – Оно… она…

      Он дышит, как паровоз, у него каша во рту.

      Стоит ненадолго отвернуться – и пожалуйста, все летит в тартарары. Это как в детстве: закроешь глаза – и наверняка получишь проблему, когда откроешь.

      – Успокойтесь и объясните толком, что у вас там творится! – приказывает Алиса.

      – Никто не понял, как так вышло, раз – и все полетело вверх тормашками…

      – Что полетело?! О чем это вы, черт возьми?

      – В общем… словом… Сначала все надеялись, что обострение пройдет, как всегда бывало, но потом…

      – Давайте сначала, – умоляет Симон. – Ваши намеки совершенно неясны.

      – Ну, как… Все началось с… с пряди волос. Подумаешь, прядь волос!

      – Какая еще прядь? Что за чушь? – взрывается Симон.

      – Прядь, вылезшая из-под чадры… В Тегеране полиция нравов задержала женщину, у которой из-под чадры выбились волосы.

      – Что дальше?

      – Дальше нашли ее труп. Выяснилось, что ее пытали и насиловали. Это стало искрой, от которой рванул порох…

      – Как после похорон Махсы Амини[20] в 2022 году? – перебивает его Алиса. – Молодые иранки вышли на демонстрацию?

      – Да… это сначала. На мирную демонстрацию, устроенную ассоциациями борьбы за права женщин. Стражи Исламской Революции разогнали их с непропорциональным применением жесткости. Манифестантов хватали и вешали, чтобы это служило примером. В основном женщин. Эти казни подействовали на многих иранок и иранцев, как удары током. Ненависть к так называемым «продажным бородатым старикам муллам, правящим страной» разгоралась

20

Махса Жина Амини – иранская девушка курдского происхождения, чей арест в Тегеране за противодействие обязательному ношению хиджаба и последующая смерть под стражей в полиции вызвали волну протестов по всему Ирану. Люди и правительства во всем мире широко отреагировали на ее кончину.