Время химер. Бернар Вербер

Пятница.

      Есть еще Суббота – запертый в русском модуле.

      – Я вот думаю, что их связывало, кроме обстоятельств… – бормочет Симон после долгой паузы.

      Робинзона и Пятницу? Что за странные мысли…

      – Порой одиночество становится невыносимым, – продолжает Симон. – Каждому нужен рядом другой человек, кто-то, разделяющий его успехи и неудачи, кто-то, кто…

      Симон подбирает слова, но так и не может закончить фразу. Молчание снова затягивается. Алиса опять поднимает голову от микроскопа и оглядывается на него. Выражение лица Симона изменилось: он посерьезнел, взгляд пылает.

      Ученый медленно приближается к Алисе, оставляя ей возможность отпрянуть или объяснить отказ. Она не шевелится.

      Похоже на встречу американского «Аполлона» и русского «Союза» в 1975 году…

      Сближение медленно продолжается.

      Она застывает. Ей кажется, что секунды превращаются в часы.

      Вспоминается еще одна фраза матери: «На всех важных перекрестках жизни приходится выбирать между страхом и любовью».

      Ей страшно, но она запрещает себе шевелиться, чтобы не сбежать.

      Касание губ.

      Она медленно приоткрывает рот. Их поцелуй, обретая глубину, тянется несколько десятков секунд.

      Энергия их взглядов нарастает. В глазах Симона она видит новый блеск.

      Кажется, он уверен, что наше сообщничество перешло в новую стадию. Я того же мнения. Мне, правда, очень хочется полностью проживать каждую стадию, одну за другой. Недаром мама говорила: «Помедленнее, так выйдет быстрее».

      – Не пора ли ужинать? – через силу выдавливает Алиса, удивленная бурей чувств, которую ей не удается усмирить при всем старании.

      Симон смущенно улыбается.

      – Самое время.

      Он такой же неловкий, как я…

      – Замечаешь, какие мы оба особенные? Мы наговорили именно того, чего ни в коем случае нельзя говорить, если хочешь соблазнить кого-то!

      Оба с облегчением смеются.

      – Да уж, со словечками «эндометриоз» и «страх» далеко не уедешь, – шутит он.

      Не говоря о Скотте, Кевине и Пьере: память о них не способствует возникновению романтического момента.

      Алиса делается серьезной и отодвигается, когда он пытается снова ее поцеловать.

      – Не будем торопиться. Не надо меня принуждать…

      – Давай договоримся, что ты сама укажешь мне подходящий момент для отделения следующей части ракеты.

      А мне нравится его юмор!

      – К тому же очень важна подходящая обстановка, – напоминает она, подмигивая.

      Сначала я должна забыть свое прошлое. Забыть о гибели двоих американцев. Забыть о Пьере, запертом в русском модуле. Забыть саму необходимость все это забыть. Иначе мне ни за что не расслабиться с Симоном. Такое впечатление, что я сдаю экзамен, цель которого – не вспомнить курс, как когда-то в университете, а, наоборот, добиться девственной пустоты в голове.

      Ужин доставляет обоим удовольствие. Ученые делятся воспоминаниями, приводя все больше