Другой день, другая ночь. Сара Райнер

Все это почти исчезло. Его забота о других сейчас вспыхивает внезапно и проходит, а способность удерживать в памяти факты или вести долгие разговоры утрачена полностью.

      – Вам сейчас трудно.

      – Все это гораздо труднее для мамы, чем для него. В отличие от него, она знает, что он потерял.

      Лу кивает.

      – Так где же она живет сейчас?

      – В Горинге. Снимает там квартиру, чтобы быть поближе к нему.

      – Там замечательный пляж, отлично подходит для занятий водными видами спорта.

      До беременности Лу вела чрезвычайно активный образ жизни. Могу поспорить, она и сейчас в лучшей форме, чем я, думает Карен. Вон, даже на пилатес ходит.

      – Не представляю, чтобы мама вдруг занялась виндсерфингом, – смеется Карен.

      – Да, это вряд ли.

      – А еще ей пришлось оставить всех своих подруг.

      – Ну, думаю, в Горинге у нее найдутся родственные души.

      – Ты права, там полно пенсионеров. И все же, наверное, тяжело в семьдесят пять начинать жизнь сначала. Мне было трудно научиться жить без Саймона, и это при том, что нам не пришлось переезжать в дальнюю даль. Кроме нас, у нее здесь никого нет, поэтому я стараюсь почаще ее навещать.

      – Похоже, она у тебя отважная женщина, – говорит Лу.

      – Так и есть.

      – Напоминает мне кое-кого.

      Карен не обращает внимания на комплимент.

      – У меня сердце болит за нее. Квартирка крошечная…

      Она описывает квартиру на цокольном этаже: дешевые розовые обои, узкая односпальная кровать, санузел в бирюзовых тонах и плохо оснащенная кухня – все это не идет ни в какое сравнение с виллой ее родителей в горах рядом с Фару[4].

      – Да уж.

      – Что-то большее она не может себе позволить, ведь ей приходится оплачивать лечебницу.

      – Это ужасно. Мне так жаль твою маму.

      – И не говори! Деньги за дом она вынуждена тратить на папу. Одному богу известно, что она будет делать, когда они закончатся. Полагаю, придется забрать ее к себе.

      – Господи, ты уверена?

      – Дети наверняка обрадуются. На Рождество мама у нас гостила, и они великолепно ладили. – Карен на мгновение замолкает, вспомнив о том, в какой тесноте им пришлось жить. Затем, чтобы убедить даже не подругу, а себя, добавляет: – С ней было здорово.

      – С Молли и Люком все понятно, а как насчет тебя? Лично я бы ни за что не согласилась опять жить с матерью. – Лу морщится.

      У нас с мамой прекрасные отношения, думает Карен. И все же вовсе не так ей представлялся четвертый десяток жизни: вдова, живет с мамой…

      – Все будет хорошо, – говорит она и отворачивается, чтобы снять с плиты сковороду и заодно не смотреть в глаза Лу.

      В это мгновение на кухне появляется Молли.

      – Мамочка, я есть хочу.

      – Да, Молли, уже скоро! – резко отвечает Карен.

      И тут же чувствует укол совести: Молли ни в чем не виновата. Лу, наверное, думает, что я никудышная мать.

      – Э-э… Карен, кажется, мы горим, – говорит Лу.

      Из тостера валит дым.

      – О,

4

Портовый город на юге Португалии.