Полка: История русской поэзии. Валерий Шубинский

пению мой глас бодрит?

      Вы парнасское убранство,

      Музы! ум не вас ли зрит?

      Струны ваши сладкогласны,

      Меру, лики слышу красны;

      Пламень в мыслях восстает.

      О! Народы, все внемлите;

      Бурны ветры! не шумите:

      Анну стих мой воспоет.

      Проблема реформы Тредиаковского заключалась не только в её неполноте, но и в том, что поэт ради соблюдения более строгого, чем у его предшественников, версификационного порядка постоянно допускал языковые вольности. С учётом фундаментальных особенностей подхода Тредиаковского к языку (любовь к инверсиям, принципиальное смешение высоких славянизмов и просторечия) это затрудняло чтение – особенно после простой и естественно звучащей речи Кантемира. И тем не менее сама идея использования стоп оказалась настолько ценной, что в течение пяти лет довольно многие поэты в Петербурге и Москве стали писать по правилам Тредиаковского.

      Один из них – Михаил Собакин (1720–1773). Самое значительное его стихотворение, «Радость столичного града Санктпетербурга при торжественном, победоносном въезде ее императорского величества, всемилостивейшия, державнейшия, великия государыни Елисаветы Петровны», написано в 1742 году, когда «новый и краткий способ» Тредиаковского уже был потеснён более радикальной реформой Ломоносова.

      Стогнет воздух от стрельбы, ветры гром пронзает,

      отзыв слух по всем странам втрое отдавает.

      Шум великий от гласов слышится всеместно,

      полны улицы людей, в площадях им тесно.

      Тщится всякий упредить в скорости другова,

      друг ко другу говорят, а не слышат слова.

      Скачут прямо через рвы и через пороги,

      пробиваяся насквозь до большой дороги…

      Олег Юрьев[39] отметил сходство ритма этих строк с украинским коломыйковым стихом. Оно, конечно, не случайно. Промежуточные формы между силлабикой и силлаботоникой были русской поэзией быстро утрачены, но в украинской поэзии они укоренились. В XVIII веке, до Ивана Котляревского, эта поэзия развивалась преимущественно на русском языке, но совершенно по-своему. Очень долго писались собственно силлабические стихи, например, Григорием Конисским (1717–1795). В то же время великий украинский мыслитель и поэт Григорий Сковорода (1722–1794) создаёт – на основе переходных стиховых форм – подобие логаэда (стиха, основанного на чередовании разных типов стоп):

      О прелестный мир! Ты мне – окиян, пучина.

      Ты – мрак, облак, вихрь, тоска, кручина.

      Се радуга прекрасная мне вёдро блистает,

      Сердечная голубочка мне мир вещает.

      Прощай, о печаль! Прощай, прощай, зла утроба!

      Я на ноги встал, воскрес из гроба.

      Или:

      Не пойду в город богатый. Я буду на полях жить.

      Буду век мой коротати, где тихо время бежит.

      О дубрава! о зелена! о мати моя родна!

      В тебе жизнь увеселена, в тебе покой, тишина.

      Эти стихи писались в то время, когда в русской поэзии уже торжествовала ломоносовская силлаботоника. Сковорода же, даже в тех редких случаях, когда он пользуется «правильной» силлаботоникой,

39

Олег Александрович Юрьев (1959–2018) – поэт, прозаик, драматург, эссеист. Ведущий участник литературной группы «Камера хранения», основатель сайта «Новая камера хранения». С 1990 года жил в Германии. Автор множества поэтических книг («Стихи о небесном наборе», 1989, «Стихи и хоры», 2004 и др.), трёх романов, двух книг рассказов, пьес и трех книг эссе, посвящённых русской литературе XX века.