Алхимик. Повести и рассказы. Игорь Агафонов

и стала спрашивать, где папа, Нина потребовала непременно сообщать о своём местопребывании.

      – Так ты чего? Всё – по нулям. Никаких обязательств ни у кого. Врежем щас по стакану и айда кто куды.

      Денег рассчитаться с Панычем ему хватало.

      – А может… – Остроносенький продавил ком в горле. – Продолжим, может?

      Василий поперхнулся. «Тэ-эк, – подумал, – и этот туда же… Ну, плешак!» Он ещё не злился, лишь изумлялся, хотя неприязнь или, скорее, презрение начинало наполнять его чем-то тухловато-удушливым.

      – Смотри, парень, бог шельму метит. Везение штука переменчивая. Не промахнись.

      – М-м-м, ничо. Рискнём.

      Начали. Вернулись Тося с Дусей, принесли заказанное питьё.

      Василий на первых порах опять дал Остроносенькому слегка зарыться – это ж прия-ятно, когда на кон добавляет соперник, а не ты. У гостя даже возникла лёгкая трясучка в пальцах. Он покусывал губы, прищурясь, и всё думал и думал о чём-то, морща голое своё чело. Возможно, мысленно покупал ещё одну фуру. «Думай, не думай – умней не станешь,» – подытожил свои наблюдения Василий. Затем, как и давеча, фортуна остроносенькому изменила. Теперь пришла очередь ему добавлять. Василий знал, что противник думает о том, что покамест он еще не догнал по «взносам» соперника, через некоторое время (розовые пятна уже поползли по узким скулам) – если и больше его денег на кону, то не намного; ещё через некоторое время – нет, не может быть, что не сорву банк, надо только собраться… В конце концов, эти мысли оставили игрока. Теперь нужно было как-то решиться и заставить себя кончить играть.

      – Всё. Хватит. – Некоторое время остроносенький сидит, откинувшись на спинку стула, и тупо смотрит перед собой, будто свыкаясь с новым положением вещей.

      – Хватит, так хватит. Когда прикажете получить?

      Остроносенький подвигал подбородком из стороны в сторону, вытер тыльной стороной ладони под ещё больше заострившимся носом, взглянул на притихших Тосю с Дусей, затем перевёл взгляд – и в нём мелькнул оттенок дерзости – на Василия.

      – Вечером. – Но перед этим словом он пошевелил губами и Василий подумал, что остроносенький скажет «никогда», и это почему-то больше ему понравилось бы, нежели «вечером».

      – Вечером, значит, вечером. До вечера. – Он встал из-за стола и, шёлкнув каблуками, слегка склонил голову. Остроносенький медленно поднялся и медленно же, потупясь, двинулся к двери.

      – До вечера. Не забудь.

      Едва дверь закрылась, девочки будто проснулись, стали что-то прибирать на столе, потом Тося спросила:

      – Отдаст, как думаешь?

      – Не твоего ума дело! – отрезал Василий. – Быстренько пьём по стопарику, и чтоб до вечера я вас не наблюдал. («Хотя, похоже, ночь на дворе… или что там?» – он запутался.)

      Оставшись один, Василий вспомнил, что надо позвонить домой. Однако навалилась лень, и он решил прежде с полчасика полежать. Приняв ещё сто грамм, он лег, не раздеваясь, и заснул. Приснился ему остроносенький с его,