Вселенная против Алекса Вудса, или Светская церковь Курта Воннегута. Гевин Экстенс

позвал голос.

      – Господь? – спросил я.

      – Н-не совсем. Меня зовут доктор Патель. Ты хорошо меня слышишь?

      – Да.

      – Можешь открыть глаза?

      – Больно, – признался я.

      – Тогда пока не надо, – сказал доктор Патель и положил мне руку на лоб. – Как ты себя чувствуешь?

      – Не знаю.

      – Ладно. Главное – не волнуйся. Сестра Джексон пошла за твоей мамой, они скоро вернутся.

      – Мама?…

      До меня начало доходить, что здесь, возможно, все-таки не рай, и я решил уточнить:

      – Где я?

      – В больнице. Уже тринадцать дней.

      – То есть почти две недели, – сообразил я.

      – Совершенно верно, – подтвердил доктор Патель.

      – А почему я здесь?

      – С тобой произошел несчастный случай. Но волноваться не стоит.

      Я помялся.

      – Это приключилось в зоопарке?

      Последовала долгая пауза.

      – В каком зоопарке?

      – Ну, в зоопарке.

      – Алекс, ты еще не совсем оправился… Твоей памяти нужно время, чтобы восстановиться. Давай ты сейчас ответишь на несколько вопросов, а потом отдохнешь. Например: можешь сказать, как тебя зовут?

      – Могу, – ответил я.

      Странный какой-то вопрос.

      – Тогда назови, пожалуйста, свое полное имя.

      – Меня зовут Александр Морган Вудс.

      – Превосходно. А как зовут твою маму?

      – Ровена Вудс.

      – Отлично! Замечательно! – торжественно произнес доктор Патель.

      – Она гадает людям на таро, – добавил я.

      – Когда твой день рождения, Алекс?

      – Только в сентябре, – сказал я. – Я что, умру раньше?

      – Нет, – рассмеялся доктор Патель, а сестра-ангел пожала мне руку. – Ты вовсе не умираешь, Алекс.

      Тут я услышал громкие торопливые шаги. Шаги приближались, раздался странный вскрик и много всхлипываний. Я и с закрытыми глазами понял, что это мама. Сестра-ангел отпустила мою руку, и сразу же кто-то повернул мне голову набок, и мое лицо защекотали кудряшки.

      – Миссис Вудс, не надо!.. – сказал доктор Патель.

      Но мама продолжала рыдать. Я почувствовал на щеках ее теплые слезы.

      – Миссис Вудс, прошу вас, осторожнее, там швы!

      Мама, видно, решила в ближайшие сутки не отпускать меня от себя. Я так и заснул в ее объятиях.

      Вскоре я узнал, что голова у меня забинтована по кругу, от уха до уха, а из-под под бинтов пробивается такой «ежик», немного колючий. Волос почти не осталось.

      – Перед операцией тебя пришлось побрить, – объяснил доктор Патель. – Так всегда делают.

      – А мне делали операцию? – оживился я.

      – О да, – ответил доктор Патель, как мне показалось, с гордостью. – Тебя забрали в операционную прямо с порога. Целая бригада хирургов латала тебя четыре часа. У тебя трещина над правым ухом. Череп расколот, как яйцо.

      – Ух ты, – обалдел я. – Прям как яйцо?

      – Как яйцо, – повторил доктор Патель.

      – Доктор! –