История моей жизни, или Полено для преисподней. Е. Б. Глушаков

и предпринимал попытки туда проникнуть, но безуспешно. А занимались эти теоретики ни много ни мало проблемами устойчивости термоядерной плазмы. Ибо человечеству и по сей день мерещится управляемая термоядерная реакция, попросту говоря – приручённое солнце.

      И захотелось мне попасть в эту группу. И обратился я к Рудакову с Ивановым, докторам физмат наук, заправлявшим в ней. К моей просьбе они отнеслись скептически, всё-таки пятый курс, а базовые занятия на Физтехе начинаются с третьего, то есть два года упущены.

      Но попытаться позволили. Дали мне проработать обзорную статью по вопросам устойчивости высокотемпературной плазмы и решить задачу по определению скорости распространения малтеровского звука в частично ионизированной плазме. И на всё это у меня был месяц.

      Чтобы разобраться в статье, пришлось покопаться в специальной литературе, а также покорпеть над весьма пространными алгебраическими формулами и громоздкими операциями из векторного анализа, которыми была нашпигована сия наука. Решил я и предложенную мне задачу.

      Ну, а в заветный день и час оказался у доски перед всей теоретической командой отдела. И началась наша беседа с задачи. Для её решения предложил я оригинальный ход – забыть о существовании незаряженных частиц, но считать их «тёмными лошадками», и ввести некий фазовый множитель в выражение для скорости ионов, который бы отвечал за их столкновения с атомами.

      Экзаменаторы смотрели, на меня вытаращив глаза, и ничего не понимали из моих слишком «экстравагантных» предложений. Наконец, устав препираться со мной, они спросили, как выглядит конечный результат. Я представил. Они же, сказав, что результат неверен, выгнали меня из аудитории: дескать, будем решать.

      Затем, посовещавшись не более пяти минут, пригласили вернуться. И сам Рудаков объявил итоги: дескать, и курс уже пятый, и предмет вы усвоили недостаточно хорошо, и задачу не решили, но мы вас берём, потому что вы нам понравились. Тут же мне было сказано, что если я буду заниматься, то и в аспирантуре мне место обеспечено, и диссертацию защищу, и на работу в Курчатовском институте меня оставят, ибо таковы их традиции – готовить специалистов для себя.

Экзаменаторы не выдержали экзамен

      И был мне назначен в руководители кандидат физмат наук Александр Гордеев. И мы с ним тут же уединились для разговора. И я его спросил об их способе решения предложенной мне задачи. Оказывается, всего-то и требовалось просто выписать электродинамические уравнения, описывающие систему, и решить их в первом приближении.

      – И каков правильный ответ? – продолжал я расспрашивать Гордеева.

      Он показал. И я, тут же проверив свои выкладки, нашёл в них ошибку, исправил и получил тот же результат. Гордеев посмотрел – всё верно. Уже за дверью я услышал его рокочущий бас:

      – А студент, оказывается, задачу решил правильно!

      И было начало ноября. И договорились мы с моим руководителем, что появлюсь я в отделе в ближайшую среду. А пришёл только… в середине