Береника. Генрих Фольрат Шумахер

облако опустилось на глаза иудея.

      – Спрашивай! – крикнул он.

      Этерний Фронтон немного отодвинул жаровню.

      Барух заговорил.

      Он отправился в Птолемаиду с Регуэлем, сыном Иоанна из Гишалы, за сестрой Регуэля, Тамарой, которая жила в доме своего дяди, торговца оливковым маслом, Иоанна бен Леви. Нужно было доставить семью в Гишалу, где мм не грозила бы опасность, и в то же время Барух и его спутник должны были привести точные сведения о величине и состоянии римского войска и о планах Веспасиана В конце их пути на них напала конница галилейского наместника, Иосифа бен Матия. В неравном бою пали Регуэль и Элиазар. Барух же, тяжело раненный, упал на землю и пролежал всю ночь в обмороке. Только утренний холод привел его в сознание. Припомнив случившееся, он стал озираться, ища своих спутников. Но он нашел только мертвого Элиазара. Регуэль исчез. Огромная лужа крови обозначала место, на котором его повалил наземь ударом меча Хлодомар. Остался ли Регуэль в живых и уведен всадниками наместника или же он смог продолжать путь в Птолемаиду? Этого Барух не знал.

      Больше он ничего не мог сказать. Кровь хлынула у него из горла и заглушила звуки его голоса.

      Этерний Фронтон некоторое время внимательно смотрел на него. Потом он уступил место врачу, который старался облегчить страдания старика, истерзанного пыткой.

      – Ничего не поможет, – сказал он. – Да теперь все равно. Ведь он все сказал. Веспасиан будет благодарен богу случая, который предал в его руки семью его злейшего врага. Безумствуй, Иоанн из Гишалы, против Рима! Всякий новый меч, который ты поднимешь против Рима, опустится на голову твоего сына…

      Он хладнокровно смотрел на судороги умирающего.

      Старый иудей облегченно вздохнул, когда врач развязал ремни. Его потухающий глаз следил за светлым солнечным лучом, который врывался в окно.

      – Фотин, – сказал Этерний Фронтон одному из стражей, – приготовься идти со мной. Я отправлюсь к Иакову бен Леви, торговцу оливковым маслом. "Было бы забавно, – прибавил он про себя, – если бы Тамара, дочь Иоанна из Гишалы, была тем маленьким чертенком, который сыграл со мной такую штуку в тот вечер".

* * *

      Береника быстро прошла длинный ряд своих покоев. Она была полна ненависти к еще недавно так нежно любимому брату. Так вот зачем он ее звал сюда! Он хотел продать ее, как уже продал раз, когда выдал замуж за Палемона Понтийского, как продал и двух ее других сестер. И все это он делал из честолюбия, только для того, чтобы достигнуть женской хитростью того, чего можно было лишь добиться смелым мужественным поведением. Но на этот раз он увидит…

      Когда она вошла в последнюю комнату, навстречу ей метнулась фигура эфиопа, любимого раба Береники. Резкий нечленораздельный звук вырвался у него при виде Береники. Эфиоп был немым. Он был подвергнут Агриппой наказанию за то, что выдал тайну. Береника сжалилась над умиравшим после пытки рабом, и благодаря ее заботам, а также искусству врача Андромаха удалось сохранить его жизнь. Странные отношения установились с тех пор между госпожой и рабом. Казалось, он читал каждую самую сокровенную ее мысль.

      Береника