Вы просто не знаете куда смотреть. Павел Сергеевич Иевлев

сортира, – помощь не нужна?

      – Сама прекрасно справляюсь, босс, – послышался сдавленный голос из-за двери, – отвали.

      – Как скажешь, – сказал я и отправился вниз. Не стоит оставлять бар без присмотра.

      ***

      – Мне нужен отгул, – сказала мрачно Швабра. – До завтра.

      Выглядит девушка действительно бледной и какой-то… не такой. Не то напугана, не то расстроена, не то всё вместе.

      – Да что случилось-то?

      – Не твоё дело, босс. Мне надо срочно уйти. Можешь даже, чёрт побери, не платить мне за сегодня, – через силу выдавила моя уборщица. – Но чаевые драгоценных придурочных одноклассников, чур, мои!

      – А что, большие чаевые?

      – Фигня вообще. Но видел бы ты их рожи! Так отпустишь?

      – Ну, учитывая, что ты отработала почти месяц без выходных… Будь тут профсоюз малолетних уборщиц, меня бы уже распяли на городской площади с табличкой «Эксплуататор» на груди. Но лучше бы ты предупредила заранее.

      – Я не могла знать заранее, блин! Так бывает! Какой-то там мажор.

      – Форс.

      – Что?

      – Форсмажор.

      – Да-да, ты усраться какой умный, босс, я поняла. Отпустишь?

      – Ну, не за ногу же тебя привязывать. Вали. Считай оплаченным выходным.

      – Серьёзно? В честь чего ты такой внезапно щедрый?

      – Как ты любишь говорить: «Не твоё дело». Каприз. Но как я буду один крутиться весь вечер?

      – Сегодня вторник, народу будет немного, – утешила меня Швабра. – Пол мыть даже не пытайся, только грязь размажешь, стулья на столы составь и всё. Я приду завтра пораньше и сама помою.

      – Пепельницы, – напомнил я. – Стаканы со столиков кто-то должен возвращать.

      – Ты забыл? У тебя есть бесплатный работник. Такой сложный инструмент, как швабра, я бы ему не доверила, но заменить пепельницу и принести стакан он, вероятно, сумеет. Может, не с первого раза, но если хорошо объяснить…

      – Ладно-ладно, я тебя понял. Рискну выпустить его в люди, посмотрим, что будет.

      – Так я пошла?

      – Проваливай.

      ***

      – Нет, так не годится, – сказал я, осмотрев панка. – В таком виде тебя не то что в бар, в свинарник нельзя выпускать. Хрюшки от ужаса опоросятся досрочно.

      Если я и преувеличиваю, то не очень сильно. Панк одет в мою старую майку на три размера больше и казённый рабочий полукомбинезон, выданный городом. Город, надо сказать, на одежде не разорился – комбез выглядит как мешок из-под картошки на лямках. Грязный мешок – разбор кладовки добавил к сомнительному имиджу опустившегося пролетария очарование многолетней пыли, переместившейся с хлама на одежду, руки и лицо.

      – Слы, чел, ну что ты меня чморишь опять, чел? Ты сам дал мне эти стрёмные хоботья. Отдай мой прикид, чел, и всё будет норм, рили!

      – Не будет, – покачал головой я. – Твой, как ты выражаешься, «прикид», не найдёт понимания у такой консервативной аудитории, как местная. У меня не подвальный панк-клубешник, а приличный бар.

      – Да, –