Вы просто не знаете куда смотреть. Павел Сергеевич Иевлев

в нём должен быть только лёд в виски.

      – Слы, чел… – робко окликнул меня в спину панк.

      – Что? – повернулся я к нему, стоя в дверях.

      – Это же шутка, да? Ну, про пристрелить? Скажи, что шутка, чел!

      – Шутка, – подтвердил я очень серьёзным тоном.

      – А почему тогда от тебя так стрёмно, чел?

      Я ничего ему не ответил.

      Глава 8. Директриса Чизкейк

      – Босс, открывай, босс!

      – Что ты орёшь? – свесился я из окна спальни. – У тебя же ключ есть.

      – Если я открою подсобку своим ключом, то выгружать придётся тоже мне, – честно ответила Швабра. – А если ты спустишься, то сам всё перетаскаешь. Я и так пёрла эту телегу со склада. Давай, спускайся.

      – Предлагал же перепоручить доставку Говночелу, – сказал я, спустившись и открыв дверь. – Всё равно дрыхнет без дела.

      – И ты ему доверишь бутылки с алкоголем?

      – Нет, – признал я, – это и правда плохая идея. Но могу отправлять тебе в помощь. Он будет грузить, таскать и катить, а ты за ним присматривать и командовать.

      – Соблазнительно, – согласилась Швабра, – всю жизнь мечтала кем-нибудь покомандовать. Просто для разнообразия. Присылай его завтра к складу. Ух, как я поглумлюсь!

      – Не перегибай… – добавил я безнадёжно, но, разумеется, был проигнорирован.

      Пока я сгрузил с тележки и расставил припасы, уже пришла пора готовиться к утреннему открытию. У Швабры рабочий день ещё не начался, но она не уходит, а сидит на стойке, глядя, как я расставляю стулья и меняю салфетки. Помочь мне даже не дёрнулась – время не оплачено.

      – Босс, напомни, зачем мы это делаем?

      – Чтобы заработать денег, которыми я потом заплачу тебе жалование. Ты же любишь деньги.

      – Не. Я не люблю деньги.

      – Внезапно, – удивился я.

      – Они мне нужны, факт. Позарез нужны. Но я их не люблю. Это разные вещи, босс.

      – И в чём разница?

      – Я им не радуюсь.

      – А ты вообще хоть чему-то радуешься?

      – Я что, по-твоему, какое-то унылое говно? – разозлилась Швабра.

      – Нет, ты удивительно жизнерадостный позитивный подросток, неизменно демонстрирующий оптимизм и эмпатию.

      – Издеваешься, – констатировала уборщица. – Ну-ну, я запомню.

      – Мы с тобой знакомы уже… Ого, почти месяц. Я видел, как ты злишься, ругаешься, плюёшься, вредничаешь, занудствуешь, говнишься… Но знаешь, чего я не видел?

      – Чего? – подозрительно спросила Швабра.

      – Как ты улыбаешься. Ты вообще улыбаешься когда-нибудь?

      – Если ты сейчас поскользнёшься и грохнешься жопой об пол, я буду ржать, как ненормальная, – мрачно сказала девушка. – Честное слово.

      – Поверю на слово, – ответил я, поправляя салфетки на столике.

      Да, чёрт побери, у нас теперь салфетки. Только утром и только на трёх столиках, но первый бастион пал. Этак мы невесть до чего докатимся.

      Швабра спрыгнула со стойки,