Оскар. Евгений Толкачев

и двадцати метров, Оскар заметил, что с противоположной стороны улицы ему делал призывные взмахи придурковатого вида парень в бейсболке.

      «Он, наверное, всем машет. Даже собакам».

      Парень прытко перебежал мостовую и с самым решительным видом трусил к Оскару, не переставая сигнализировать и кричать: – Стой, стой!

      Ну да. Все правильно. Шизик.

      Оскар остановился.

      – Ты о чем с ними базарил? – с вызовом спросил подбежавший. Он тяжело дышал и рыскал блудливыми глазами по сторонам. Вся его фигура, прибарахленная по последней моде Черкизона, выражала негодование.

      Оскара царапнула постановка вопроса.

      Он посмотрел на наглого олигофрена. Убедиться, что тот не пьяный и не обдолбаный. Понять было сложно.

      Оскар не курил трубку, не играл на скрипке и знал лишь понаслышке о дедуктивном методе Шерлока Холмса, но с первого взгляда определил, что имеет дело с человеком не так давно вернувшимся с мест не столь отдаленных.

      – Что за наезды, уважаемый?

      Парень снял бейсболку, заглянул внутрь, словно рассчитывал, что оттуда выпрыгнет кролик, помахал в воздухе и надел на голову.

      – Здорово, братан! – гаркнул он, протягивая лопатообразную ладонь. И заулыбался как человек, который встретил старого друга.

      Удивившись такой последовательности реплик незнакомца, Оскар пожал похожую на краба, синюю от наколок влажную пятерню и на миг задумался: интересно, если бы вместо пожатия, он сломал на ней пару пальцев, заплакал бы этот Чупакабра или нет?

      – Ты Йоговых не слушай. Их книжки – от лукавого. Ходят, людей вербуют в свою секту. Им за это платят. Они еще хуже, чем Кришнаеды. Ага.

      Парень посмотрел в сторону исчезнувшей парочки, наливаясь ядовитыми чувствами.

      – Можно мою руку?

      – С кем имею честь? – поинтересовался Оскар, незаметно вытирая пальцы.

      – Брат во Христе, Андрей.

      Оскар безмолвно застонал. « Fantastish! Noch einmal. От волка ушел, от медведя ушел, а от тебя лиса…».

      Голосом Андрей обладал гораздо более грубым и злым, чем можно было ожидать от ученика Господа. Наверное, именно такие христиане – мордовороты придумали крестовые походы и инквизицию.

      Вербальная дизентерия продолжалась.

      Андрей снял бейсболку. Заглянул внутрь. Похоже, это вошло у него в привычку. Махнул кепкой в воздухе и нахлобучил на голову.

      – Ты православный?

      – В смысле?

      – Крещеный?

      – Да, – кивнул Оскар.

      – Рад, что Господь через меня обратился к тебе?

      «Рад? Да меня вот-вот стошнит».

      Борьба за бессмертную душу Оскара вспыхнула с новой силой.

      Блестя глазами и топчась на месте как конь, брат Андрей стал ковать железо пока горячо:

      – Как сказано в Писании «… нельзя перенести сажу не запачкавшись…».

      Он трещал без умолку, у Оскара прямо уши вяли.

      Андрей явно настроился на часовую проповедь, не ведая,