Добро не оставляйте на потом. Адриана Трижиани

дважды выходила замуж. Ее первый муж и был моим отцом.

      – Ты знала об этом? – спросила Анина у матери.

      – Знала. Но о нем почти ничего не известно.

      – У большинства семей в Тоскане такая же история, ну или похожая. В войну всякое случалось, люди были вынуждены покидать родные места, – спокойно заметил Олимпио.

      – Как его звали?

      – Джон Лоури Мак-Викарс.

      – Американец?

      – Шотландец.

      – Так мы шотландцы? Было бы неплохо знать об этом раньше. А у тебя есть его фотография?

      Матильда помотала головой.

      – У бабушки остались только часы, которые он подарил твоей прабабушке Доменике. Поэтому она не может тебе их отдать, – объяснил Олимпио.

      – Папа, о каких часах идет речь? – удивилась Николина.

      – О зеленых, – нетерпеливо ответила Анина. – С перевернутым циферблатом.

      – А я их когда-нибудь видела? – Николина повернулась к матери.

      – Они в шкатулке. Я думала, что храню их в банке, но ошиблась.

      – Ты попросила меня их забрать, милая. Около года назад. Ты хотела, чтобы они были рядом. Помнишь? – мягко напомнил жене Олимпио.

      – Оказывается, Bisnonna Доменика была медсестрой. – Анина с укором смотрела на мать. – Про это ты мне тоже не говорила.

      – Я уже не застала то время, – попыталась оправдаться Николина. – Для меня она была просто бабушкой, уже старенькой. Как наша Nonna сейчас.

      – Эй!

      – Но ты в лучшей форме, мама. В твоем возрасте Nonna Доменика плохо ходила.

      – Когда доживаешь до моих лет, отказывает либо тело, либо разум, причем выбирать не приходится, – вздохнула Матильда.

      – Вот поэтому хорошо бы знать о своих предках. Если нас ждет что-то плохое, можно хотя бы к этому подготовиться, – не унималась Анина. – Почему мне раньше не рассказали историю прабабушки Доменики?

      – И что бы это изменило? – с досадой произнесла Николина, наполняя бокалы вином.

      – Может быть, я бы подумала о том, чтобы стать медсестрой.

      Все засмеялись.

      – Ну ладно, может, и нет. Не выношу ничего грязного и грустного. Но это неважно. Вдруг в ее истории есть что-то такое, что повлияло бы сейчас на мою жизнь. Даже один член семьи способен изменить судьбу остальных. Папа ездил в Миланский университет, чтобы выяснить что-нибудь о своих предках. Оказывается, семейство Тицци были наполовину французами.

      – Я искала сведения о Джоне Мак-Викарсе, но найти так и не смогла, – призналась Матильда. – Он был в списках торгового флота, но больше никаких следов.

      – Ты мне об этом не говорила, – удивилась Николина.

      – Теперь-то ты меня понимаешь. – Анина откинулась на спинку стула. – Добро пожаловать в ряды ни о чем не подозревающих!

      – Возможно, я недостаточно хорошо искала. Когда умерла мама, я горевала по ней и тогда поняла, что горюю и по своему настоящему отцу.

      – Может, у нас есть еще какие-нибудь семейные тайны, которые мне следует знать?

      – Ну, один мой прапрадед, кажется, провел лето в Румынии