Добро не оставляйте на потом. Адриана Трижиани

под одеялом, пытаясь устроиться поудобнее. – Настал день, которого я так боялась. Я состарилась.

      – Я тоже.

      – Я разваливаюсь, как подержанная машина.

      – Главное, что она еще ездит и привозит тебя куда надо. – Олимпио поцеловал жену. – Даже в состоянии развалин мы прекрасны.

      11

Виареджо1929 год

      Утренний солнечный свет заливал кабинет Претуччи, так что не было нужды включать лампу над смотровой кушеткой.

      Претуччи присел на табурет с одной стороны, а Доменика Кабрелли, без пяти минут медицинская сестра, стояла с другой. Волосы ее были аккуратно убраны под шапочку, в карманах темно-синего ученического фартука лежало самое необходимое: ножницы, марля, нитки, пузырек йода.

      – Готова? Давай быстренько. У мэра Пьетрасанты приступ подагры. – Претуччи посмотрел на часы.

      – Опять?

      – Опять, синьорина.

      Претуччи вел практические занятия для двадцатилетней Доменики. Он организовал ее обучение в Риме, у Сестер Девы Марии Скорбящей[63], и сам руководил ее практикой.

      Доктор скрестил руки на груди, уселся поудобнее и наблюдал за своей ученицей.

      Доменика положила на стол спелый апельсин. Кожура была достаточно мягкой и рыхлой, чтобы ее можно было ущипнуть. Она открыла набор с инструментами для прививок и достала шприц.

      – Десять кубиков, – скомандовал Претуччи.

      Доменика протерла небольшой участок неочищенного апельсина кусочком марли, смоченном в спирте. Она поднесла к свету ампулу с жидкостью и перевернула ее, чтобы проверить количество. Затем взяла шприц и наполнила его до нужной отметки. Постучав по шприцу, она удалила пузырьки. Медленно нажала на поршень большим пальцем. На кончике иглы выступила капелька. Одной рукой она придерживала на столе фрукт, а в другой держала шприц.

      – Подкожные инъекции вводим под углом в сорок пять градусов. Нащупай жир, – напомнил Претуччи. – Старайся не проколоть мышцу. А если все же проколешь, пациент даст об этом знать.

      Доменика ущипнула кожуру, так что образовалась небольшая складка. Введя иглу, она начала давить на поршень и давила до тех пор, пока шприц не опустел. Осторожно вынула иглу, положила шприц в лоток и вновь протерла место укола смоченной в спирте марлей. Закончив, она подняла глаза на своего учителя.

      – Хорошо. Ну а когда перед тобой окажется пациент, ты будешь столь же уверена?

      – Надеюсь, Dottore.

      – Когда вернешься в Рим на выпускные экзамены, практические занятия будут проводить сестры. Иглы-то тебя не пугают, а вот монахини могут нагнать страху.

      – Мама всегда говорит, что хорошая швея иголки не боится.

      – Кусок атласа не кричит, когда его прокалываешь.

      – С пациентами я справлюсь. Чем больше беспорядка, чем громче крики, тем я спокойнее.

      – Почему же?

      – Я не задаю вопросов, Dottore. Я просто делаю работу, которую нужно сделать.

      – Сестра Евгения интересовалась твоими недостатками, я не смог вспомнить ни одного. Ты создана для этой работы.

63

Католическая женская монашеская конгрегация сестер-францисканок.