Вдовы носят траур. Эрл Стенли Гарднер

на лифте поднялись на седьмой этаж. Мужчина, который приехал в большой машине, стоял теперь у дверей лифта. Я прикинул, что ему около сорока. Это был небольшого роста, стройный человек с седыми усиками и синими глазами. Он имел вид процветающего банкира.

      Мельком взглянув на Баффина, он начал внимательно изучать меня.

      – Я думал, что мы застанем вас в номере, – сказал ему Баффин.

      – Я заметил вас на автомобильной стоянке и ждал вас здесь, – спокойно ответил человек.

      – Вы не могли нас видеть, – заспорил с ним Баффин.

      Мужчина засмеялся коротким металлическим смехом:

      – Тогда почему же я жду вас здесь?

      Не отвечая ему, Баффин сказал мне:

      – Это Калверт.

      – Вы принесли? – спросил у него Калверт.

      – Он принес, – ответил Баффин.

      – Ол-райт. Тогда отправимся ко мне в номер, – предложил Калверт.

      Он пошел впереди нас по коридору. Около номера 7121 Баффин остановился. Калверт продолжал идти.

      – Вот ваш номер, – сказал Баффин, – семьдесят один двадцать один.

      Калверт покачал головой и даже не оглянулся на нас. Мы пошли за ним по коридору дальше. Около номера 7115 Калверт вынул из кармана ключ и отпер дверь.

      – Что это значит? – спросил Баффин.

      – В таких делах надо быть предусмотрительным, – улыбнулся Калверт. – На свое имя я получил номер семьдесят один двадцать один. Другой номер я взял на чужое имя. В делах такого рода человек должен защищать себя от любых случайностей: частных детективов, полиции, спрятанных магнитофонов, тайных свидетелей. – Калверт распахнул дверь. – Заходите, джентльмены!

      Я подождал, пока войдет Баффин, и в это время открыл свой чемоданчик, сунул в него левую руку, чтобы сразу, как только он понадобится, схватить револьвер.

      – Входите, – предложил мне Калверт.

      – После вас, – улыбнулся я.

      Он колебался какое-то мгновение, потом засмеялся и сказал:

      – Ладно. Исполняйте роль надзирателя, если вам это нравится. Я не стану порицать вас за это.

      Он вошел в комнату. Я последовал за ним и закрыл дверь ногой. Потом запер ее на задвижку.

      – Значит, так, – сказал Калверт. – У нас общее дело. Мы все заинтересованы, чтобы оно прошло гладко. Если мы будем вести двойную игру, мы далеко не уйдем. Садитесь, джентльмены.

      Мы сели.

      – Деньги при вас? – второй раз спросил Калверт Баффина.

      – У него, – снова кивнул на меня Баффин.

      Я достал из чемоданчика десять тысяч. Большая пачка: сто стодолларовых бумажек.

      У Калверта загорелись глаза. Он потянулся за деньгами. Но я сказал:

      – Кажется, деньги предназначены на обмен?

      – Ах, извините, – улыбнулся Калверт. – Я забыл. Немножко…

      Он пошел к шкафчику, достал из кармана ключ и отпер его. Пока он занимался этим, я незаметно включил спрятанный в моем кейсе магнитофон. Калверт достал из шкафчика большой конверт и повернулся ко мне лицом.

      – Здесь три фотографии восемь на десять, – сказал он и протянул их мне.

      Я