Аристократка. Михаил Зощенко

тем Егорка Басов три года ходил вдовцом – никто не шел за него. А сватался Егорка чуть не к каждой. Даже к хромой солдатке из Местечка. Да дело расстроилось из-за пустяков.

      Об этом сватовстве Егорка Басов любил поговорить. При этом врал он неимоверно, всякий раз сообщая все новые и удивительные подробности.

      Все мужики наизусть знали эту историю, но при всяком удобном случае упрашивали Егорку рассказать сначала, заранее давясь от смеха.

      – Так как же ты, Егорка, сватался-то? – спрашивали мужики, подмигивая.

      – Да так уж, – говорил Егорка, – обмишурился.

      – Заторопился, что ли?

      – Заторопился, – говорил Егорка. – Время было, конечно, горячее – тут и косить, тут и носить, и хлеб собирать. А тут, братцы мои, помирает моя баба. Сегодня она, скажем, свалилась, а завтре ей хуже. Мечется, и бредит, и с печки падает.

      – Ну, – говорю я ей, – спасибо, Катерина Васильевна, без ножа вы меня режете. Не вовремя помирать решили. Потерпите, – говорю, – до осени, а осенью помирайте.

      А она отмахивается.

      Ну, позвал я, конечно, лекаря. За пуд овса. Лекарь пересыпал овес в свой мешок и говорит:

      – Медицина, – говорит, – бессильна что-либо предпринять. Не иначе как помирает ваша бабочка.

      – От какой же, – спрашиваю, – болезни? Извините за нескромный вопрос.

      – Это, – говорит, – медицине опять-таки неизвестно.

      Дал все-таки лекарь порошки и уехал.

      Положили мы порошки за образа – не помогает. Брендит баба, и мечется, и с печки падает. И к ночи помирает.

      Взвыл я, конечно. Время, думаю, горячее – тут и носить, тут и косить, а без бабы немыслимо. Чего делать – неизвестно. А ежели, например, жениться, то опять-таки на ком это жениться? Которая, может, и пошла бы, да неловко ей наспех. А мне требуется наспех.

      Заложил я лошадь, надел новые штаны, ноги вымыл и поехал.

      Приезжаю в Местечко. Хожу по знакомым.

      – Время, – говорю, – горячее, разговаривать много не приходится, нет ли, – говорю, – среди вас какой ни на есть захудалой бабочки, хотя бы слепенькой. Интересуюсь, – говорю, – женитьбой.

      – Есть, – говорят, – конечно, но время горячее, браком никто не интересуется. Сходите, – говорят, – к Анисье, к солдатке, может, ту обломаете.

      Вот я и пошел.

      Прихожу. Смотрю – сидит на сундуке баба и ногу чешет.

      – Здравствуйте, – говорю. – Перестаньте, – говорю, – чесать ногу – дело есть.

      – Это, – отвечает, – одно другому не мешает.

      – Ну, – говорю, – время горячее, спорить с вами много не приходится, вы да я – нас двое – третьего не требуется, окрутимся, – говорю, – и завтра выходите на работу снопы вязать.

      – Можно, – говорит, – если вы мной интересуетесь.

      Посмотрел я на нее. Вижу – бабочка ничего, что надо, плотная и работать может.

      – Да, – говорю, – интересуюсь, конечно. Но, – говорю, – ответьте мне, все равно как на анкету, сколько вам лет от роду?

      – А лет, – отвечает, – не так много, как кажется. Лета мои не считаны. А год рождения, сказать – не соврать, одна тыща восемьсот восемьдесят шестой.

      – Ну, –