Наказать и дать умереть. Матс Ульссон

за третью я заплатил полностью.

      Теперь нужно вернуть отданные Кристеру двенадцать тысяч. В финансовых махинациях я ас. Это единственное, чем стоит заниматься.

      Я отослал статью, и через полчаса Карл-Эрик Юханссон лично позвонил и сообщил, что все в порядке.

      – Кто-нибудь, кроме вас, до него добрался? – уточнил он.

      – Никто.

      – Ты что, следил за ним? – удивился Карл-Эрик.

      – Следить не нужно, – объяснил я. – Достаточно заплатить.

      Потом я набрал номер Эвы Монссон и надиктовал на автоответчик, что побеседовал с Томми Санделлем и наше интервью выйдет в завтрашней газете. Я утаил и от Карла-Эрика, и от Эвы, что фактически споил Томми – и это после всех его объявлений о начале новой, трезвой жизни! О Робин Гуде, Рождестве и типе с денежными мешками я тоже, разумеется, умолчал.

      В конце концов, каждый человек имеет право на свои тайны.

      Тем более журналист.

      Тем более в мире, где людям так не терпится осветить все темные уголки.

      И не овчарка подняла меня с постели на следующее утро. Не старый автомобильный рожок, не стук теннисных мячиков, не фортепианное тремоло. Потому что мобильник я отключил с вечера, решив воспользоваться старым, проверенным средством: позвонил на ресепшен и попросил разбудить меня в шесть.

      Теоретически достаточно было дать команду имевшемуся в номере телефонному аппарату – в нем предусмотрена и такая функция. Но практически это очень сложно и всегда срабатывает неожиданно. Я как-то попробовал – в результате он звонил через каждый час.

      Итак, я поднялся в шесть утра и уже в семь сидел в машине на пути в Стокгольм.

      Вчерашний снегопад за ночь сменился ливнем, и холодные струи хлестали в ветровое стекло. Ветер налетал порывами. Я нервничал и сжимал руль так, что побелели костяшки пальцев.

      Глава 9

      Стокгольм, январь

      Весь год шведы мечтают о снежном Рождестве, словно быстро забывают, что это значит на самом деле. А стоит мечте сбыться, ждут не дождутся, когда Рождество закончится, и на чем свет стоит клянут его в блогах и твиттерах.

      Инспектор криминальной полиции Эва Монссон не ошибалась, сказав, что Томми Санделль встретит Рождество со снегом. Ее прогноз оправдался на большей территории Швеции. Бывали дни, когда термометр за моим окном в Стокгольме показывал минус девятнадцать по Цельсию – температура скорее для эскимосов, чем для жителей современного европейского города.

      Но в то утро, двигаясь на север от Мальмё, я быстро привык к окружающему меня белому безмолвию. Нервозность от загадочных писем и неприятных вопросов Эвы Монссон постепенно улеглась. С тех пор я не получал мейлов на эту тему. Напротив, поступило несколько запросов с радио и телевидения с предложениями, касающимися Томми Санделля и найденной рядом с ним мертвой женщины.

      Одни меня заинтересовали, другие нет.

      Все зависело от того, обещали мне деньги или нет и предлагали ли мне добираться до студии или радиостанции на такси.

      На одну программу планировалось пригласить известного не то криминолога, не то другого специалиста