Собирая по крупицам ад. Макс Риу

так. Чтобы об этом не задумываться и не сбиться, я смотрел в лицо Янгу и видел его радостные глаза. Он с удовольствием смотрел на мои движения руками и тихо покачивал головой в такт. Ускоряясь в середине произведения и подойдя к кульминации с низкой тональностью, я почувствовал уверенность в своих действиях и еще больше отдался музыке. Даже серьезный и простой Сан сказал по окончании:

      – Красиво. В живую, скрипка прямо за душу берет.

      – Да, брат, тут и добавить нечего, – ответил ему Янг, – я бы его взял гармонировать с тобой в нашем театре.

      – Чего делать? – переспросил непонятное слово сержант.

      – Проехали. Я только переживаю, что до такого уровня культуры наши гости явно не доросли. И навряд ли дорастут. У тебя есть что-нибудь более простое, народное может быть или попса какая? – задал вопрос лейтенант.

      – Не знаю. Я даже ноты не могу понять, но руки помнят, – ответил я.

      – В-общем, ввожу тебя в курс дела. Завтра сюда приезжает наш капитан, он главный в городе, и будет кутить со своей «труппой», потому как здесь безопаснее всего. Он любит развлекаться, но сам понимаешь, сейчас из развлечений только по крысам стрелять, – сказал Янг и обернулся на своего друга.

      Тот махнул рукой, и лейтенант продолжил:

      – Ты должен будешь сыграть на этом мероприятии. Если повезет – то пару мелодий веселых. Ты сегодня потренируйся, вспомни ритмичные песни. Анну попроси напеть, у нее с головой все в порядке. А теперь ступай.

      – Отпустите девочку, – попросил я, но здоровяк резко гаркнул:

      – Тебе кто-то разрешал говорить?

      Янг успокоил Сана и вздохнул:

      – Не мы ее сюда привезли, это их добыча. Будь моя воля, я бы давно ее отпустил. Ступай.

      – В ваших руках ее жизнь, она ничего не сделала, она совсем ребенок.

      – Вперед! – прикрикнул Сан.

      Он схватил меня за руку и повел на выход. Втроем мы спустились в подвал и снова очутились в холодильнике. Сан приказал Перископу покормить нас вечером и утром нормальной едой. Янг подвесил на потолочные крюки одежду на вешалках и спросил:

      – Сержант, а почему фрак серый, а брюки черные?

      – Я откуда знаю? Что там было – то я и привез.

      – Сан, тебе бы у окулиста провериться. Вполне вероятно, что ты лицезреешь этот чудесный мир далеко не теми органами, которые на это рассчитаны.

      Здоровяк цыкнул и закатил глаза, обозначая пассивную реакцию на слова лейтенанта.

      – Вот–вот, Сан, с глазами явно проблемы, – резюмировал это Янг и обратился к девушке, – Анна, потренируй со своим другом веселые песни. И примерь платье, это должен быть твой размер. Завтра, мы скажем вам, когда нужно переодеться. При начальстве ведите себя тихо, молчите и не лезьте на рожон. И, возможно, вы останетесь живы. Лука, если попросят играть больше, то играй где-нибудь на фоне, к капитану близко не подходи. И не пытайтесь убежать, вас сразу пристрелят.

      Они развернулись и ушли, оставив нас двоих наедине с круглым мутным лучом света. Я присел в угол, рядом с девушкой, и отложил скрипку на пол. Не было никакого желания сейчас вспоминать