Хроника смертельной осени. Юлия Терехова

в голосе Анны звучала ирония. – Из-за кого же! Столик в Ритце пропал – обидно. Ну ничего, сегодня под елками посидим. Или что там у них в Булонском лесу растет.

      – Уж точно – не елки, – улыбнулась Катрин. – Откуда там взяться елкам…

      Елок в Булонском лесу действительно не оказалось. Зато в огромном количестве присутствовали вековые дубы и немного сосен. В тени одного из дубов и расположилась небольшая компания. Специально для Жики Крестовский привез удобный шезлонг, остальные расположились на плотном шотландском пледе, разостланном на стылой земле. День выдался солнечный, хотя и прохладный. На ярко-синем парижском небе не было ни облачка. Пока мужчины открывали бутылки с вином, Жики раскладывала привезенную еду. Катрин укачало в машине, и обеих молодых женщин отправили проветриться. Они отошли всего на несколько шагов и прислонились к одному из деревьев.

      – Ну, рассказывай, – Анну распирало от любопытства. – Про вчера?

      – А что вчера? – Катрин невинно похлопала ресницами. – Он всего лишь меня проводил. Не приставал, не лез целоваться.

      – Не лез, говоришь? – Анна хихикнула. – Какое, однако, воспитание! Но я не о том. Почему тебе стало плохо? Ты что, все-таки беременна?

      Катрин покачала головой:

      – Вроде нет… Это музыка. Плач Дидоны.

      – Не подозревала, что ты так чувствительна к музыке, Катрин, – Анна пристально смотрела на нее. – Никогда за тобой не замечала.

      Катрин подняла голову. Глаза ее начали наливаться гнетущей черной тоской. Несколько мгновений она молчала, словно не решаясь заговорить о том, что так ее снедало.

      – Под какую музыку он мучил тебя? – спросила она тихо.

      – Что?.. Что ты говоришь, Катрин?

      – Меня он насиловал под Плач Дидоны. А тебя?

      Анна оглянулась в сторону их компании. Оттуда доносились веселые голоса и смех. Что и говорить, Жики любила общество красивых, умных мужчин и знала толк в хорошем вине. Старая тангера веселилась от души.

      – «Норма», – наконец ответила Анна. – Недавно села в такси, по радио звучала Casta Diva[45]. Меня вырвало под Марию Каллас. Так было неловко перед таксистом.

      – Тогда ты поймешь. Вчера, в Опере, мне почудилось, что Рыков совсем рядом. Я знаю, звучит дико, но я физически ощутила его присутствие. Мне стало так страшно…

      – Ну конечно, – Анна гладила ее по плечу. – Конечно же, тебе стало страшно…

      – Аня, я не понимаю, что со мной происходит… – По лицу Катрин лились слезы, и она никак не могла их остановить. Анна обняла ее – еще немного, и она сама разрыдается. Надо кончать с этим.

      – Хватит, – Анна протянула подруге носовой платочек. – Успокойся. Зачем тебе ненужные вопросы? Джош о чем-нибудь спрашивал тебя вчера?

      Катрин сделала отрицательный жест: – Нет.

      И без его вопросов она прорыдала полночи и забылась тяжелым кошмарным сном только в пятом часу. Ей остро не хватало Сергея, его сильных рук, прижимавших ее к себе, когда по ночам обступали страшные воспоминания, и она просыпалась с криком, в холодном поту.

      – Давай

45

Каватина Нормы из оперы Беллини «Норма»