Странный Брэворош. Сергей Николаевич Полторак

по-газетному, и она, эта совсем невидимая честь, не по- зволяла Глебу унижаться перед холёными иностранцами.

      В один из вечеров, когда Глеб делал уроки, а мама читала своего любимого Чехова, неожиданно раздался звонок. Оказалось, приехал

      дядя Сеня. Военная форма ему по-прежнему была очень к лицу. Он странным образом заметно помолодел и словно расправил крылья. Мама почему-то очень смущалась его неожиданной молодости и старалась больше молчать, суетясь то на кухне, то у стола в комнате.

      – 

      А как там поживают мои апартаменты? – спросил через какое-

      то

      время

      дядя

      Сеня.

      Мама

      в

      очередной

      раз

      смутилась,

      засуетилась

      ещё

      больше

      прежнего:

      – 

      Ждут вас, Семён

      Игнатьевич, не сомневайтесь!

      – 

      Да

      я

      не

      к

      тому,

      –

      тоже

      засмущался

      дядя

      Сеня.

      –

      Просто

      привёз

      шалуну сувенир из дальних странствий, хотел посмотреть, как он

      будет

      гармонировать,

      так

      сказать,

      с

      имеющимся

      интерьером.

      Дядя Сеня открыл свой скромного вида чемоданчик и достал из него огромную морскую раковину нежно розового цвета. Глеб и мама смотрели на неё зачарованно.

      – 

      Значит,

      всё

      же

      были

      на

      Кубе,

      или

      где-то

      в

      тех

      краях?

      – 

      Что вы, что вы! – дурашливо замахал руками дядя Сеня. –

      Купил

      в

      ближайшей

      комиссионке.

      Они втроём прошли в комнату Глеба. Дядя Сеня одобритель- но посмотрел на обстановку. Порядок в комнате был образцовый. Дядя Сеня поставил раковину на широкий подоконник, и сразу же создалось впечатление, что она тут стояла всегда.

      Потом пили чай, как в прежние времена. Дядя Сеня балагурил, справлялся о маминой работе, о здоровье Глеба и его учёбе. О себе ничего не рассказывал. Только, прощаясь, с неожиданной грустью посмотрел на маму и сказал:

      – 

      Я в Ленинграде проездом. Сейчас еду на аэродром. Лечу в

      Москву,

      а

      потом

      –

      к

      новому

      месту

      службы,

      на

      Чукотку.

      Труба

      зовёт,

      так

      сказать.

      Он

      вдруг

      порывисто

      схватил

      своими

      длиннющими

      ру-

      чищами в охапку маму и Глеба, поцеловал их по очереди в макушки

      и, не прощаясь,