Тени вечерние. Повести. Александр Любинский

Борис – худощавый, сутуловатый, с окладистой черной бородой. Одет в вылинявшую робу защитного цвета, джинсы и кеды.

      Борис: Мадам, вы отрываете меня от дела. В конце концов, я работаю на благо общества.

      Илья (заинтересованно): Капает?

      Борис: Великолепно!

      Лариса (аффектированно прижимаясь к Борису): Борик, ты гений! (Обращаясь к остальным.) У Борика лучший самогон в Москве.

      Илья: Еще бы!

      Лариса: Не нравится – не будешь пить.

      Борис (растягивая рот в улыбке): Мать, ты используешь недозволенные приемы.

      Инна: Да, да. Пощади его.

      Лариса: Борик, у меня еще кое–какие дела на кухне. Прошу тебя, не путайся под ногами. Твое место – здесь.

      Выходит из комнаты. Инна, хихикая, растягивается во весь рост на софе.

      Инна: Оказывается, тебя еще нужно водить на помочах.

      Борис: Любовь моя, вы сегодня обворожительны!

      Инна хрипло смеется.

Пауза.

      Входит Лариса с подносом, расставляет на столе закуски, рюмки.

      Лариса: Устроим маленький раут.

      Илья: Раут? Чтобы поменьше съесть?

      Лариса: Ненавижу нашу вечную привычку обжираться. Берите пример с Запада – там все просто.

      Борис: Да, интересная новость. Встретил на днях Женьку. Представляешь, редактором заделался!

      Инна (кладет руку под голову): Редкий болван.

      Борис (садится в кресло рядом с кушеткой): Разумеется… Но это не мешает… (Хлопает по робе.) А, черт! (Находит спички, закуривает.) Болванов можно и нужно использовать. В этом их основное назначенье.

      Илья садится в соседнее кресло, демонстративно зевает.

      Инна: Илье скучно с нами. Он сейчас где–то… высоко! Где ты сейчас, Илья?

      Илья: У себя в желудке. Перевариваюсь.

      Инна: Бедненький… Мне тебя почему–то всегда так жалко!

      Борис (к Инне): Надеюсь, у тебя к нему чисто э… материнское чувство?

      Инна (с коротким смешком ): О, да!

      Подтягиваются к столу, рассаживаются.

      Борис: Как говорится, хотел бы в рай, да грехи не пускают. (Преувеличенно долго разглядывает на свет бутылку, трет ее о рукав робы.) Со слезой!

      Инна хихикает.

      Илья: Ты когда–нибудь приступишь к делу?

      Борис (прикладывая палец к губам): Шшш… Так надо. (Разливает по рюмкам самогон.) Полагаю, самая пора выпить. Пусть в этом самодельном, но сотворенном от чистого сердца напитке, таится хотя бы по капельке счастья… на каждого.

      Инна: Тривиально. Ты что, мало переводил грузинских поэтов?

      Лариса: О, не только грузинских!

      Илья: И не поэтов…

Пауза

      Лариса: Ну конечно, кроме тебя поэтов нет!

      Борис: Я сказал тост, а рюмки еще в руках.

      Пьют.

      Инна: А он все такой же?

      Борис: Кто?

      Инна: Женька.

      Лариса