Ванечка и цветы чертополоха. Наталья Лазарева

Потом поплакал-поплакал и перестал о нём вообще говорить. Видно, обиду затаил. Всегда он так. Обидится и молчок. У вас нет детей-то?

      – Нет.

      – А… Значит, вы ещё не сталкивались со всякими чудесами семейной жизни. А чего так?

      – Мамку для них ещё не нашёл.

      Марья Антоновна на секунду улыбнулась.

      – Правильно. Лучше не иметь их совсем, чем бросить. И не дай Бог вам жить с нелюбимой женщиной!

      – Вот вы говорите – Иван любил животных. Тем не менее, Глухов утверждает, что застал его с ножом у коровьего горла. Как такое могло получиться?

      – Вероятно, это от отчаяния. Может быть, Глухов насолил ему чем-то?

      – А корова, значит, виновата? Он и неприкосновенность чужого жилища нарушил. Он там оказался без ведома владельцев, получается.

      Марья Антоновна пожала плечами.

      – Как Иван относился к женщинам?

      – Ой, не знаю. Разве от него добьёшься? Думаю, не было у него никого. Мальчиком он был ещё. Хотя глаз-то горел. Не через женщину ли вся его грусть и была? С чего бы ему грустить ещё?

      – Он не мальчик больше. Он умер мужчиной, если так можно выразиться.

      Мать пристально посмотрела на следователя вопросительным взглядом.

      – Да. – Он ответил твёрдо. – Да.

      Она опустила глаза и смущённо покраснела. В сущности, она была ещё молодая и привлекательная женщина. Сейчас, когда краска жизни заливала её лицо, Евгений Фёдорович мог заметить и осознать это.

      – Вы не видели у него когда-нибудь чужих вещей?

      – Нет. Он честный малый. Пашкины брал, но всегда с разрешения и с возвратом. Например, на мотоцикле его катался, иногда один, без Пашки. Я думаю, он и драться-то не умел. Не мог вот Глухову дать отпор.

      – Какой отпор? Их там было девять человек. В мореходке его, конечно, научили бы. Но и то неизвестно, смог бы он защититься. Потом, может быть, он себя чувствовал виноватым?

      – Как девять человек? Тимофей ничего об этом не сказал.

      – Не хотел, видимо, их впутывать. Только вот вопрос – почему? Что-то он, видно, скрыть пытается. Их если и накажут, то не сильно. Чего их покрывать?

      – Вот гад! Что он скрывает?

      Марья Антоновна побледнела вновь.

      – Будем разбираться. Про Глухова мне расскажите, пожалуйста.

      – Тимка… Он лет на шесть меня моложе. Дерзкий мужик. И выпить охотник. По молодости он уезжал в какой-то город. Нашёл там женщину, женился. Но то ли её ударил по пьяни, то ли изменил ей. Она его выгнала. Он и вернулся сюда, к родителям. Я его всегда опасалась. Ваньке говорила, чтобы не связывался с ним, держался бы подальше. Но Тимка, зараза, всю здешнюю молодежь как приворожил. Они малолетки, вдвое его моложе, а он среди них авторитет. Грубый, твёрдый, опытный. Самоутверждается он так, что ли? Есть в нём что-то магнетическое. И для парней, и для девок. А сегодня пришёл ко мне… – Марья Антоновна сглотнула слёзы. – «Машка, – говорит, – прости меня, Машенька». Смотрит на меня больными глазами, чёрными такими глазами. Я как их увидела, так сердце