Право на меч. А. Л. Легат

что меня схватили за плечо и потянули назад. Я обернулся, даже не вытащил кинжал.

      – Не спи, – сказал Рут и утащил меня к балкону.

      Мир спешил. Бежали облака под луной, трепетал плащ на ветру. Казалось, что я все еще сплю. Рут перемахнул через низкий забор и спрыгнул вниз. На ящики, затем на скамью и уже потом на землю. И поманил меня рукой – быстро, раздраженно.

      Еще в Содружестве я презирал ранние подъемы. Что ж, мне просто еще не приходилось подрываться черт-те куда за полночь, стоило только сомкнуть глаза…

      Хрусть! Что-то надломилось, когда я спрыгнул на ящик. Не нога, и то в радость. Я осторожно перебрался к другой опоре, расставил руки для надежности. Одолел препятствие, наступил на скамью и твердо встал на земле.

      Рут даже не улыбнулся моей победе над высотой и плохим сном.

      – Срань лютая, Лэйн, следи за шумом! – прошипел Рут. От него все еще несло сливянкой. – Сейчас мы пойдем к стене. Я впереди, ты – следом. Прикрываешь. Понял?

      Я не высказал возражений, ибо сомневался абсолютно во всем. Мы выскочили со двора на улицу. Рут удивительно складно переставлял ноги. Я спросил чуть громче:

      – Так чего стря…

      Он обернулся и приложил ладонь к губам. Мол, заткнись. Я постарался зевнуть как можно тише.

      В переулке звенела блаженная тишина. Только завыл дворовый пес и тут же стих. Рут ускорил шаг и замахал мне рукой.

      Одежда так и не высохла. Мокрый рукав раздражал. Тут-то я и вспомнил, что забыл в «Перине». Расшитую рубаху, подарок от матери к шестнадцатилетию. Чертова спешка! Я разозлился, но не развернулся назад.

      – Да что случилось?! – Я потер глаза, убрал грязь из уголков.

      Рут отвечал на ходу и еле слышно – я с трудом его разобрал:

      – Вард прознал, что ты драпаешь.

      Я остановился.

      – Погоди. А ты-то как?..

      – Матерь двойного солнца и ее задница, Беляк тебе что, все мозги вышиб?!

      Я примолк и подчинился лишь оттого, что впервые видел Рута таким раздраженным. Когда мы свернули к городским стенам, где оставался Карий, я понял, что Рут не просто недоволен. Он страшно зол.

      Иначе бы зачем на меня так орать?

      Пока мы то перебегали от одного угла дома к другому, то неспешно срезали через переулки, я заметил у Рута пятна крови на сапогах. А еще мой приятель был удивительно бодр для этого часа. И вел нас самым длинным путем за стену.

      Мы выбрались совсем нескоро, хоть «Перину» и строили на окраине. Добравшись до сторожки, шли неспешно под взором стражи, будто и не улепетывали из города. Обошлось. Возможно, дозорные и вовсе спали на посту.

      – Ты мне расскажешь, в чем дело, или нет? – я спрашивал все осторожнее.

      – Позже, – шепнул он, но казалось, что стукнуть хотел.

      Как только мы скрылись с глаз дозора и свернули налево, к конюшне, Рут сошел с дороги. Затем прислонился к городской стене и принялся заряжать арбалет.

      – А теперь молчи и будь готов к чему угодно, – наставлял он меня вполголоса. – Ну, можешь еще помолиться, чтоб их было не больше четырех…

      Я кивнул и ничего не спрашивал. Пойди-ка поспорь против