Право на меч. А. Л. Легат

что с него взять? И не на что здесь обижаться.

      – З-заметано, – сказал он и подпер стену телом. – Но я все равно под вечер… того. Загляну.

      Я кивнул, чтобы не солгать. Так и распрощались. Потерев рукав, я смирился с тем, что поеду за новой жизнью в грязной рубахе.

      На пути в «Перину» я окинул прощальным взглядом Криг. Страшный ветер, поднявшийся с моря, так и норовил закинуть плащ мне на голову. Я придерживал его, спасаясь от холода. Завтра под вечер я уже буду на пути в Оксол. На пути к новому дому.

      Прощания – лишняя трата времени. Сьюз не было никакого дела до того, куда я отправлюсь. Рут попробует меня напоить, как делал это не раз, и я снова начну сомневаться. К дьяволу. Под стягом мне будет не до дружбы. Вот уж точно, последнее мне давалось еще хуже, чем прощания.

      С матерью попрощаться как следует так и не довелось. Кажется, то начатое письмо… Черт бы с ним. Оставлю в комнате вместе с ненужным барахлом. Я написал две строки за последние три года. Помнил их наизусть. И для чего тащить с собой старый клочок бумаги?

      Больше никаких якорей. И долбаных пристаней, портовой сволочи, приставучих глыб.

      Уже в «Перине» я как следует отмок в воде. И даже потер рукав с мылом, чтобы не отдавать все банщице.

      Хватит с меня смирения. Всю грязь стоило оставить в Криге.

      VI. Семь бед – один арбалет

Ночь, «Перина»

      Беспокойный огонь свечей, зелено-синий витраж у потолка, бордовые простыни, сквозняк…

      Запах левкоев, топленого жира, сырости. Все еще не мой дом.

      – Плохой пес, – сказала Сьюзан.

      Почему-то я был сверху. Лежал на ней, едва соприкасаясь. Не чувствовал холода. Казалось, я забыл что-то очень важное. Должен был сделать, принести, сказать?

      – Поводок. Я забыла твой поводок. – Ее лицо выглядело таким несчастным.

      Бежевые локоны у шелковой подушки. Безупречные черты лица. Две родинки у губ. Чужая жена.

      Бух! В дверь застучали со страшной силой. Я повернул голову к выходу и пробормотал:

      – Нет, вы все не так поняли, господин Коул, я…

      Тук-тук-тук. Громче, настойчивее. Сколько их там? Все братья Сьюзан?

      Я разлепил глаза. Через щели в двери мерцал слабый свет. Не пожар – свеча. Я повернул голову к ставням. Ни одного просвета – глубокая ночь. Ощупал простыню рукой в поисках тепла, соседства. Никакой Сьюзан ни справа, ни слева, ни подо мной.

      – Лэйн? Лэйн!

      Я потер глаза, недовольно простонал, свесил ноги к полу. Поежился от холода.

      – Ты там? Я захожу, – сказали уже тише.

      «Что?»

      Сапоги были не теплее досок и ковра. Я никак не мог понять, проснулся или еще сплю. Со стороны двери послышалась возня, щелчок. Яркая полоса света лизнула стену комнаты. Дверь скрипнула.

      «Какого дьявола? Я же закрывал ее!»

      На пороге стоял Рут.

      – А?..

      Моя рука сама залезла под подушку, пальцы нащупали кинжал. Вот только в нем не было толку.

      – Рут?.. Откуда у тебя арбалет? – просипел я.

      Приятель высунулся в коридор, бегло осмотрелся и захлопнул дверь.