ОстанкиНО. Артур Кангин

Похоже.

      Дядя вытаращил глаза:

      – Крошка, хорош придуриваться.

      – Так что же это такое?

      – А вот что!

      Дядя расстегнул ширинку и достал своего петушка.

      В детском саду Москвы и в школе Парижа я вдосталь насмотрелась на это добро.

      Смешнее всего мне показывал девятилетний Жак. Почему-то им страшно гордился.

      Правда у моего попутчика по лифту петушок был гораздо крупнее и странно напряжен, а вокруг покрыт густой шерстью.

      – Значит, это можно называть еще и так? – усмехнулась я. – Забавно! А зачем вы мне свой минет показываете? Это же некультурно!

      Отросток дяди тут же завял.

      – Угораздило же меня под Рождество оказаться в компании с дурой! – попутчик зло застегнул ширинку. – Рухнула с дуба!

4.

      Сегодня выехал на концерт в «Олимпийский» в состоянии жуткого похмелья.

      Впрочем, ничего нового.

      Всё, как всегда.

      Стоит мне за кулисами накатить грамм сто пятьдесят коньяку, сразу отпускает.

      Но как мне добраться до кулис?

      Я застрял с какой-то молокосоской в лифте.

      Решил, что она одна из миллиона моих телепоклонниц.

      Всё оказалось иначе.

      Она словно рухнула с дуба.

      Не знала значение ключевых для современной России слов – мобильник и минет. Похоже, не смотрит телевизор.

5.

      И вовсе я не рухнула с дуба!

      Просто я в России не жила почти десять лет.

      Училась в специализированном интернате под Парижем. Он организован при католическом женском монастыре. И там всё, как в XVII веке. Даже контрольные писали гусиным пером. Да, что контрольные?!

      Держали нас, девчонок, в исключительной строгости.

      Ни телевизора, ни радио, ни газет…

      Никаких контактов со сверстниками противоположного пола.

      Мой папа, очень богатый и влиятельный в России человек, хотел тем самым уберечь меня от современного зла.

      Наверно, уберег…

      И вот вчера я очутилась на родине.

      А утром следующего дня оказалась со зловонным чудилой в лифте.

      – Я не с дуба! Я из Парижа! – ответила я и вкратце пересказала историю своей жизни.

      – Значит, для тебя нет ни Пресли, ни Монро, ни Мадонны?

      – Абсолютно!.. Зато я знаю наизусть больше сотни французских колыбельных песенок.

      – А как твоего папу зовут?

      И я назвала фамилию своего предка.

      Спутник смертельно побелел.

6.

      Её отец контролирует половину телеканалов в России!

      Вот так деваха…

      Она даже не подозревала, какой у неё пахан!

      Я сказал Даше, что хочу о ней и её папе написать свою гениальную песню.

      – Вроде «солнышко моё»?

      – О, покруче!

      – У вас культуры не хватает, чувствую по словесному запасу. Хотите, пока лифт стоит, я прочитаю вам лекцию о культуре Возрождения?

      И она стала рассказывать мне фантастические вещи. О Данте, Леонардо да Винчи, Шекспире…

      Но тут