ОстанкиНО. Артур Кангин

тощая крыса. Собрат по голоду и напасти.

      Он метко швыряет в нее кирпич.

      Потом, взяв зловонную тушку за хвост, несет к костру.

      Не ресторанное жаркое, конечно… Однако есть можно. Тем более, привык. Каждый день одно и тоже.

      Проглотив пропеченную крысу, он чистит о штанину нож. К лезвию пристали крысиные шерстинки.

      Миша Абрамов рассматривает свои вены, вспухшие после еды.

      Полоснуть бы ним ржавым лезвием, и конец сволочной жизни.

      Заревев белугой, он пробуждается в шикарной постели.

2.

      У Мони же Абрамовича все было с точностью наоборот.

      Жизнь тошнотворна, сны же сказочно дивны.

      После найденной на свалке картошки и забитого кирпичом голубя, он ложится в картонную коробку из-под холодильника «Витязь», прикрывается грязным, драным ватным одеялом.

      Вперед к райским снам!

      И сновидение прилетало к нему на радужных крыльях.

      Всё одно и тоже.

      Моня Абрамович обитает в шотландском замке на берегу бирюзового моря. Гладь воды разрезают яхты с алыми парусами. Вдали синеет густой еловый лес.

      Моня просыпается в постели под плюшевым балдахином.

      Мисс Гаити, топлес, приносит ему в серебряной чашке крепчайший арабский кофе.

      Моня щиплет очаровашку за тугую ягодицу и гладит острую, как у козы, грудь.

      Служанка радостно смеется.

      Барин заметил!

      Испив кофе, Моня встает с постельного лона. И вдруг замечает, что у него могучая эрекция. Изборожденный синими венами член бесхитростно рвётся под облака, в небо.

      Моня звонит в золотой колокольчик.

      На зов тут же являются мисс Беларуси, Мозамбика и Уругвая.

      Объяснять милым девушкам ничего не надо.

      Моня просто опять блаженно откидывается на кровати. Шустрые языки, жаркие вагины и весёлые ягодицы ловко делают свое дело.

      Оргазм сотрясает его три раза кряду.

      Моня царским жестом прогоняет невольниц, подходит к бассейну.

      Он плещется, как ребёнок.

      А подле бассейна, причудливо изогнувшегося меж туями, уже накрывают на стол.

      На хрустальную столешницу опускаются фаянсовые блюда. А в них любимые яства: печеный в углях бок зебры, соус из авокадо, сибирские пельмешки.

      И все это вновь под ароматный арабский кофе.

      В своей картонной коробке, под одеялом с вылезшими клочьями ваты Моня Абрамович абсолютно счастлив.

3.

      Они должны были столкнуться.

      И они столкнулись.

      Миллиардер Миша Абрамов и бомж Моня Абрамович.

      Моня заснул у олигарха под резными дубовыми дверями.

      Устал от помойки, решил совершить променад по богатым поместьям.

      Михаил Абрамов внимательно рассматривал спящего бомжа.

      Грязный, вонючий, никому не нужный.

      Не сам ли это он из собственных мучительных снов?

      Так сказать, фигуральная материализация Морфея.

      Михаил Иванович деликатно