ОстанкиНО. Артур Кангин

опустил голову Рубинович. – Вот вам и снится, что вы бомж. А этот субъект мечтает разбогатеть. Отсюда его и райские сны.

      – Так что же мне делать?! – возопил миллиардер. – Не может же это продолжаться вечно?!

      – Вечно? – усмехнулся язвительный старичок. – Вам просто на день нужно поменяться местами. Пусть этот маргинал поживет, как вы. Пусть почувствует себя владельцем телеканалов, вилл, яхт, топ-моделей. А вы, только не гневайтесь, поваландайтесь в его шкуре.

      – И что? – сглотнул слюну богач.

      – Вас отпустит ваш сон.

      – А мой райский сон?! – перестал ковырять в зубах Моня Абрамович.

      – А вы, то есть, ты, тоже перестанешь его видеть.

      – Я не согласен! – нахмурился Моня.

      – После опыта я с тобой расплачусь, – усмехнулся магнат.

5.

      Моня наяву проснулся в пышной постели.

      Позвонил в золотой колокольчик.

      Потом ущипнул, не веря своему внезапному счастью, гаитянку за попу.

      Испил арабский кофе из серебряной чашки.

      Вдруг испытывает могучую эрекцию.

      Член его, весь изборожденный синими венами, так и рвётся в поднебесье.

      Еще раз, чувствуя сладостное томление внизу живота, звонит в колокольчик.

      На зов тотчас являются мисс Гонконга, Бразилии и Парагвая.

      Объяснять этим элитным развратницам ничего не надо.

      Моня только откидывается на шелковой простыне.

      Языки, вагины, анусы принимаются с веселой яростью делать свое привычное дело.

      Моня стонет и мечется, рвет ногтями шелк простыни.

      Сперма взлетает под лепной потолок с порхающими херувимами.

      Затем он, как карапуз, плещется и резвится в бассейне. Вкушает жареных на углях полосатых королевских креветок. Пьет бургундское. Под хмельком целый день катается на яхте под алыми парусами.

      Засыпает он на золотом песке пляжа, откуда бережно переносится в опочивальню заботливыми лакеями.

      А сон ему снился просто омерзительный, жуткий.

      Грезилось ему, что он – бомж, влачащий голодное существование.

      Вот он обломком кирпича забивает крысу и несет ее за хвост к костру из картонной рванины. А вокруг холодная тьма, отчаянье, смерть.

6.

      Михаил же Абрамов провел целый день, исполненный ужаса и внезапных хлопот.

      Из городка богачей его прогнала милиция.

      И не мудрено! Ошметки одежды Мони Абрамовича жутко смердели.

      Затем он бродил по свалке в поисках еды.

      Не нашёл!

      Зато в перелеске забил булыжником парочку чумазых воробьев. Обмазал их глиной, испек в костре. Пригодилось чтение приключенческих романов.

      На свалке раздобыл рваный, прописанный, прокаканный спальный мешок. Залез в него и, переваривая воробьиный ужин, тут же заснул.

      Но снились ему не его родовой замок, не шелковые простыни и похотливые мисс.

      Грезилось ему, что он космонавт. Капитан корабля! Он смело бороздит межзвёздное пространство.

      Корабль подлетает