ОстанкиНО. Артур Кангин

Гады! Подонки!

      А он здесь в костюмчике из секонд-хэнда, в вельветовых, не по погоде, туфлях, тоскливо переваривает в животе крутое яйцо да спитой чай.

      Уходя из отеля, Абрам Кузнецов долго торчал возле стоянки элитных автомобилей. Мерседесы, БМВ, Тойоты… А он за всю жизнь заработал лишь разбитый «Москвичок». Приобрел у одного ханурика за триста баксов.

      Эти же лощеные битюги на один свой ужин тратят, наверно, побольше…

      Иногда Абрама охватывало неистовое желание. Ночью прийти сюда с литровой бутылкой керосина. Поджечь к едреной матери все эти выпендрежные автомобили. Устроить иллюминацию в честь торжества справедливости.

      И такой праздник будет! Всенепременно!

2.

      Как-то, расхаживая по лощеному холлу, охваченный бурей негодующих чувств, столкнулся с богачом в твидовом пиджаке. Да не просто столкнулся, а боднул его в живот. Поднимал с пола оброненный рубль и замешкался.

      – Куда прешь, негодяй! – возопил толстяк.

      От испуга Абрамушка вздрогнул, поднял руки, словно защищаясь от удара. И, тем самым, выбил господский кейс из крокодиловой кожи.

      – Охрана! – заорал богатей.

      Абрам, не дожидаясь приглашения, опрометью кинулся вон.

      Дома, бережно снимая свой поношенный польский костюм, выронил пластиковую карточку.

      Это еще что такое? Откуда?

      Выпуклым золотом начертано: «Gold card».

      Выходит, золотая карта.

      Абрам в институте учился. Английский кое-как знал.

      Вспомнил, как боднул богача. Выбил кейс. Тот взлетел к самому потолку.

      Но не могла же эта карточка опуститься ему сама в карман?

      В чудеса Абраша не верил.

      Точнее, за свою сорокалетнюю жизнь не сталкивался с ними ни разу.

      Карточка неделю пылилась на подоконнике. А когда стало особо туго с деньгами, Абраша рискнул.

      Расспросил в банке, как ею пользоваться. У самого карточки никогда не было.

      Служащие сберкассы объяснили, что нужно набрать всего четыре цифры. И греби сколько хочешь. Если, конечно, на карточке что-то есть.

      «Три карты! Три карты!» – напевая арию Германа из «Пиковой дамы», Абрам Кузнецов подошел к банкомату в каком-то безлюдном тупичке.

      Пушкинскому герою были нужны всего лишь три карты. Абраму Кузнецову только четыре цифры.

      «Железный брат» с жадностью заглотнул пластик.

      Абраша напрягся.

      Банкирша объяснила – три раза введешь неверный пин-код и с карточкой попрощайся. Банкомат ее заблокирует.

      И опять живи в облезлой квартирке, с женой, смолящей «Беломором», с голодным котом, облизывающимся на воробьев.

      Вдруг накатило!

      Вспомнил хозяина карточки, вальяжного верзилу в модном твиде.

      Расфуфыренный, благоухающий французскими духами…

      Змей подколодный!

      Ненависть к богачу ударила по пояснице, словно сжало ее огненным обручем. Затем волна дикой боли прокатилась по позвоночнику