Быки для гекатомбы. Владимир Острин

чьи-нибудь чувства? Но все это, по гамбургскому счету, лишь способ отгородиться от окружающего мира, опасного и безумного. Мира, в котором еще живы кипящие страсти и ледяная воля, в котором до сих пор встречаются и Медеи, и Кориоланы; мира, к которому еще можно быть причастным. Спасаясь от непредсказуемости, как от орды гуннов, мещане умоляют выстроить на костях столь ненавистной им личности Китайскую стену, которая, остается надеяться, будет не эффективнее линии Мажино, – Вадим презрительно хмыкнул. – Да взять хотя бы пресловутую школьную пошлость про диктатуру закона! Не диктатура лучших, не диктатура милосердия или хотя бы справедливости – диктатура абстрактных правил, регулирующих общежитие совершенно чужих друг другу, а оттого беззащитных перед любой мало-мальски организованной силой, инфантильных потребителей. Потому они и хотят, просто жаждут сделать эти правила всеобъемлющими, регулирующими каждый взгляд или жест, а впоследствии, быть может, и мысль. Не дай бог увидят свободного человека – удавятся!

      На несколько секунд Вадим остановил свой монолог, вглядываясь куда-то в горизонт, словно надеялся разглядеть там удавившегося глобалиста, а затем продолжил, каждое слово будто не проговаривая, а презрительно выплевывая:

      – Все в них пошло, мелочно, ничтожно! Взять хотя бы веру в то, что грамотно отрегулированный рынок способен дать толчок искусству. Что это, если не свидетельство духовной импотенции? Максимум, что может дать рынок – культурный продукт, пережевывание и обыгрывание всего того, что в свое время было постигнуто путем длительного и мучительного вглядывания в бездну. Нет, этим людям не объяснить, что корни Врубеля растут не из тщательно продуманного бизнес-плана! Но особенно им нравится мысль, что история с ее войнами и страданиями закончилась, а они – золотое поколение рантье, которому выпала честь снимать сливки с наследия тревожных и героических эпох, а еще убегать в выдуманные миры компьютерных игрушек и спорить насчет употребления феминативов.

      – Потому либерализм – идеология, которая идеально подходит для подобных личностей. Они прекрасно понимают ее недостатки. Просто незачем принимать сторону проигравших, – а на русских они давным-давно поставили крест, – ведь можно безопасно критиковать из удобных кресел в модных кафе, чтобы однажды гордо въехать на белом коне, задешево купив репутацию правдорубов и ясновидцев. Конечно, есть и чистые теоретики, которые не желают видеть жизнь в ее многогранности и сложности. Им плевать, что «свободный» рынок и «равные» возможности оборачиваются финансовой диктатурой и гигантскими монополиями, а стартапы и малый бизнес оказываются наивными жертвами слепой конкуренции; плевать, что сказки о правах человека перечеркиваются пытками в Гуантанамо[15] и операциями спецслужб, а транснациональные структуры превратились в средство принуждения похлеще допотопного тоталитаризма! «Демократия» обрушивается на голову авиационными бомбами и отрядами

15

Тюрьма в Гуантанамо – лагерь для лиц, обвиняемых в США в различных преступлениях. Находится на военно-морской базе в заливе Гуантанамо (Куба). Известна пытками и бесчеловечным обращением с заключенными.