Пробный шар. Ю_ШУТОВА

задумчивости.

      – Тебя мамка-то, поди, заждалась? Бери, деточка, корзинку и ступай.

      Попрощавшись, я вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Как-будто там, в доме, не мог этого сделать. Домой я возвращался со странным ощущением. Не холода – другое. Казалось, снова вижу, как отец запихивает вещи в чемодан и отчаянно пытается закрыть, придавив коленом. А металлические замки то и дело отщелкиваются. Тогда он хватает грубую веревку и связывает, небрежно. Наспех.

      – Макар! – кто-то проорал над ухом и хлопнул по плечу. – Оглох? – Петька таращился на меня как в тот раз, когда я мочку проколол. – Зову тебя, зову…

      – Как думаешь, откуда у нее деньги? – перебил я.

      – Не понял?

      – Ну, у бабки Блошихи, что живет в доме, где раньше Витька Крыпов.

      – Которого посадили за поножовщину?

      Я кивнул.

      – А мне почем знать? – Петька пожал плечами. – Почему спрашиваешь?

      Он посмотрел на пустую корзину и хмыкнул.

      – Мамка послала?

      – Угу, – не стал отпираться.

      – Я чего хотел-то, вечером в клубе «Хон Гиль Дона» крутят, сходим?

      – Сто раз видели. Да, и настроения нет.

      Петька остановился и напустив серьезности, спросил:

      – Неужто, старая ведьма сглазила?

      – Дурак ты, Петька. Никакая она не ведьма.

      – Э-э-э, не скажи. Сам слышал, как мамка с соседкой про нее брехали. Будто бы Блошиха младенцев воровала, чтоб крови напиться, типа невинных. А кто так поступает, если не ведьмы?

      Я не стал спорить. У нас в поселке всякое насочиняют, лишь бы уши свободные нашлись. Но в клуб вечером все же пошел. Петька в сотый раз демонстрировал приемчики из корейского боевика, вскидывая то правую, то левую ногу, а я кивал, делая вид, что у него получается. Кто-то из пацанов раздобыл бутылку самогона, и я не заметил, как в моей руке оказался стакан. Бутылка быстро опустела и Петьку отправили за второй. На экране мелькали узкоглазые лица, размахивали руками и ногами так яростно, что у меня голова закружилась. Не дожидаясь окончания кинофильма, я свалил домой.

      На утро голова просто раскалывалась – ни сесть, ни встать не мог. Так и провалялся в кровати до вечера. Мать ворчала, что я последние школьные каникулы трачу на гулянки, а мог бы к отцу в город съездить и показала открытки. Оказывается, он присылал их на каждый мой день рождения, а она не решалась вручать, думала, я его не простил. Под каждым поздравлением отец писал: «Жду в гости, сын!».

      – Пусть ждет, может, когда и заеду.

      Я отдал открытки и отвернулся к стене. Велюровая олениха, окруженная детенышами, укоризненно смотрела с ковра. А я подумал, не пора ли снять со стены это Бэмбячье семейство и повесить постер «Алисы» или Цоя? Мать присела рядом и положила руку мне на макушку. Собирается упрашивать.

      – Я и билет купила, на завтра. Поезд в три часа. Дядя Гриша отвезет на вокзал, всего на неделю?

      Она запустила пальцы в шевелюру и слегка потрепала за волосы.

      – Ради меня. Проведай отца.

      Неделя