Все приключения мушкетеров. Александр Дюма

монет…

      – У вас ничего.

      – Ничего, или так мало, что не стоить прибавлять к общей сумме.

      – Теперь сосчитаем, сколько у нас всего.

      – У Портоса?

      – Тридцать экю.

      – У Арамиса?

      – Десять пистолей.

      – У вас, Д’Артаньян?

      – Двадцать пять пистолей.

      – Все это составляет? спросил Атос.

      – 475 ливров! сказал д’Артаньян, умевший считать как Архимед.

      – По приезде в Париж, у нас останется еще около четырех сот, сказал Портос, – и сверх того седла.

      – А эскадронные лошади! сказал Арамис.

      – Вот что: четырех лошадей наших слуг мы обратим в двух лошадей для себя и разыграем их в лотереи; четырехсот ливров достанет на пол-лошади; потом мы отдадим свои карманные деньги д’Артаньяну, у которого счастливая рука, и он пойдет с ними в первый попавшийся игорный дом; вот мой проект.

      – Будемте же обедать, а то простынет, сказал Портос.

      Друзья, успокоившись на счет своей будущности, пообедали и передали остатки своим слугам. Приехав в Париж, д’Артаньян нашел у себя письмо от де-Тревиля, который уведомлял его, что, по его просьбе, король изъявил милостивое согласие свое на поступление д’Артаньяна в роту мушкетеров.

      Так как это было единственным предметом всех мечтаний д’Артаньяна, кроме желания найти госпожу Бонасиё, то он с радостью побежал к своим товарищам, с которыми расстался только за полчаса, и нашел их печальными и озабоченными. Они собрали совет у Атоса: это значило, что обстоятельства были очень важные.

      Де-Тревиль уведомил их, что его величество твердо решился начать войну 1 мая и чтоб они приготовлялись к походу.

      Члены совета находились в затруднительном положении; де-Тревиль не шутил, когда дело шло о дисциплине.

      – А во сколько вы цените свою экипировку? спросил д’Артаньян.

      – Ах, но говори, по самому строгому расчету, каждому нужно по 1500 ливров.

      – Четырежды полторы составляет шесть тысяч, сказал Атос.

      – Мне кажется, сказал д’Артаньян, – что по тысячи ливров на каждого будет довольно, впрочем.

      – Постойте, мне пришла счастливая мысль, сказал Портос.

      – Это хорошо; а я не могу ничего придумать, сказал хладнокровно Атос; – но что касается до д’Артаньяна, то он потерял рассудок от радости, что имел счастье поступить в нашу роту; тысячу ливров! да я вам объявляю, что мне одному нужно две тысячи.

      – Четырежды две восемь, сказал Арамис; – и так нам нужно восемь тысяч ливров на экипировку, из которой теперь у нас нет ничего кроме седел.

      Атос, выждавши, пока д’Артаньян ушел благодарить де-Тревиля, сказал:

      – Да, прекрасный бриллиант на руке нашего друга. Д’Артаньян так добр, что не решится оставить своих братьев в затруднении, имея на пальце такую драгоценность.

      XIII. Охота за экипировкой

      Самый озабоченный из четырех друзей был д’Артаньян, хотя ему как гвардейцу, легче было экипироваться чем знатным мушкетерам. Но наш гасконский кадет был предусмотрителен, очень расчетлив