Все приключения мушкетеров. Александр Дюма

что тебе нужно, искуситель? сказал ему д’Артаньян; – ты верно хочешь, чтобы я играл еще?

      – Нет, я хочу, что вы подумали.

      – О чем?

      – Вы возьмете свою лошадь?

      – Да.

      – Напрасно, я бы лучше взял сто пистолей; ведь вы ставили два седла против лошади или ста пистолей, по выбору.

      – Да.

      – Я взял бы сто пистолей.

      – А я беру лошадь.

      – Повторяю, что вы делаете дурно; что мы будем делать двое с одною лошадью? я не могу сесть за вами, как это сделали сыновья Аймона, потерявшие брата; а вы не захотите унизить меня, поехавши шагом рядом со мной на таком великолепном скакуне. Что касается до меня, я бы взял деньги не задумавшись ни на минуту: они нам нужны для возвращения в Париж.

      – А мне все-таки хочется взять лошадь, Атос.

      – Напрасно, мой друг; лошадь может споткнуться и испортить себе ногу, может есть из яслей, из которых ела большая лошадь, и заразиться и тогда лошадь или сто пистолей погибли; да кроме того, хозяин должен кормить свою лошадь тогда как сто пистолей кормят своего хозяина.

      – А как же мы возвратимся?

      – На лошадях наших лакеев; по наружности нашей всякий узнает, что мы порядочные люди.

      – Хороши мы будем на этих клячах, тогда как Портос и Арамис будут рисоваться на своих конях!

      – Арамис! Портос! сказал Атос и засмеялся.

      Д’Артаньян не понимал причины этого смеха и потому спросил:

      – Что такое?

      – Ничего, ничего, продолжайте, сказал Атос.

      – Так по вашему мнению…

      – Нужно взять сто пистолей, д’Артаньян, с ними мы отлично проживем до конца месяца; мы перенесли много трудов и потому не худо было бы немножко отдохнуть.

      – Отдохнуть, мне? нет, Атос, я сейчас же отправляюсь в Париж отыскивать мою несчастную женщину.

      – Хорошо, так неужели вы думаете, что лошадь будет вам при этом полезнее луидоров? возьмите сто пистолей, мой друг, возьмите.

      Д’Артаньяну нужно было только представить убедительную причину, чтобы он согласился. А эта причина показалась ему вполне убедительною. Впрочем не соглашаясь так долго с Атосом, он уже боялся показаться ему эгоистом и потому уступил и взял сто пистолей, которые англичанин тотчас же отсчитал ему.

      После этого они думали только об отъезде. Они взяли лошадей Планше и Гримо, а слуги их пошли пешком, неся седла на головах.

      Как ни плохи были лошади наших друзей, но все-таки скоро опередили пеших слуг и прибыли в Кревкёр. Издали они заметили Арамиса, меланхолически облокотившегося на окно и смотревшего в даль.

      – Эй, Арамис, что вы там делаете? закричали друзья.

      – А, это вы! отвечал он; – размышлял о том, с какою быстротой исчезают блага этого мира, а моя английская лошадь, удалявшаяся постепенно и исчезнувшая в облаке пыли, служила живым изображением непрочности всего земного. Вся наша жизнь заключается в трех словах: было, есть, будет.

      – Что же значат собственно эти слова? спросил д’Артаньян, опасаясь, что тот сказал правду.

      – Это значит, что меня обманули.