Девять рассказов. Дж. Д. Сэлинджер

приказал ему разбить другой рукой окно. Сказал, что хочет, чтобы все было по-честному. Потом убрал руку и сказал кондуктору расправить плечи. Сказал ему, если он чего и не выносит, так это когда человек своей формой не гордится. Кондуктор ему сказал только дальше спать, – Элоиза ненадолго задумалась, затем сказала: – Дело даже не в том, что он говорил, а как он это говорил. Ты понимаешь.

      – Ты когда-нибудь рассказывала Лью о нем – в смысле, вообще?

      – Ой, – сказала Элоиза, – я как-то попыталась. Но первое, что он спросил меня, это в каком он был звании.

      – И в каком же?

      – Ха! – сказала Элоиза.

      – Нет, я только в смысле…

      Элоиза вдруг рассмеялась утробным смехом.

      – Знаешь, что он сказал как-то раз? Сказал, что чувствует, что продвигается в армии, но не в том направлении, как все остальные. Сказал, что, когда получит свое первое повышение, ему не лычки нашьют, а рукава отрежут. Сказал, когда он станет генералом, будет ходить голым. Все, что на нем останется из одежды, это пехотная пуговка в пупке, – Элоиза посмотрела на Мэри Джейн, но та не смеялась. – Тебе это не кажется смешным?

      – Кажется. Только, почему ты как-нибудь не расскажешь о нем Лью?

      – Почему? Потому что у него, черт возьми, ума недостаточно – вот, почему, – сказала Элоиза. – И потом. Послушай меня, карьеристочка. Если ты когда-нибудь снова выйдешь замуж, не рассказывай мужу ничего. Слышишь меня?

      – Почему? – сказала Мэри Джейн.

      – Потому, что я так сказала, вот почему, – сказала Элоиза. – Им хочется думать, что тебя всю жизнь тошнило, когда к тебе приближался мальчик. И это не шутка. Ну, ты можешь рассказывать им всякое разное. Но только не откровенничай. В смысле, никогда не откровенничай. Если расскажешь, что когда-то знала симпатичного мальчика, надо тут же добавить, что он был чересчур симпатичным. А если скажешь, что знала остроумного мальчика, нужно сказать, что он был как бы таким умником или себе на уме. А не то, тебя будут по любому поводу по башке лупить этим мальчиком, – Элоиза умолкла, чтобы отпить из стакана и собраться с мыслями. – Ну, – сказала она, – тебя выслушают очень так по-взрослому и все такое. Даже напустят такой адски умный вид. Но не обманывайся. Поверь мне. Тебе ад устроят, если признаешь за ними хоть какой-нибудь ум. Поверь на слово.

      Мэри Джейн с тоскливым видом подняла подбородок с подлокотника дивана. И опустила для разнообразия на предплечье. Она обдумала совет Элоизы.

      – Ты ведь не назовешь Лью неумным? – сказала она.

      – Не назову?

      – То есть, разве он не умный? – сказала Мэри Джейн невинно.

      – А, – сказала Элоиза, – что толку говорить? Замнем. Я на тебя только тоску нагоняю. Заткни меня.

      – Ну, чего ж ты тогда вышла за него? – сказала Мэри Джейн.

      – О, господи! Я не знаю. Он сказал, что любит Джейн Остен. Сказал, ее книги многое для него значат. Именно так и сказал. Когда мы поженились, я выяснила, он ни одной ее книги не прочел. Знаешь, кто его любимый автор?

      Мэри Джейн покачала головой.

      – Л. Мэннинг Вайнс. Никогда о нем не слышала?

      – Не-а.

      – Вот,