Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1. Александр Дюма

и когда вы узнаете, о чем я намерен спросить…

      – А вы думаете, я этого не знаю?

      – Как? Вы знаете, о чем я хочу просить?

      – Выслушайте меня, ваше величество… Вот вам собственные слова короля Карла…

      – Посмотрим!

      – Слушайте: «Если этот скряга, этот мерзкий итальянец…»

      – Господин кардинал!

      – Если это не слова его, то, наверное, их смысл. Поверьте, я вовсе не сержусь на него. Каждый из нас смотрит на других через призму своих страстей. Король Карл сказал вам: «Если этот мерзкий итальянец откажет нам в миллионе, который мы у него просим; если мы будем принуждены, за неимением денег, отказаться от дипломатии, то по крайней мере выпросим у него пятьсот дворян».

      Король вздрогнул, потому что кардинал ошибся только в цифре.

      – Не так ли, ваше величество, не этого ли просил он? – воскликнул кардинал с торжествующим видом. – Потом Карл Второй прибавил еще: «У меня есть друзья по ту сторону пролива; этим друзьям недостает только начальника и знамени. Когда они увидят меня, когда увидят французское знамя, то непременно пойдут за мной: они поймут, что я пользуюсь вашей помощью. Французский мундир в моем войске заменит тот миллион, в котором кардинал мне откажет (он очень хорошо знал, что я не дам ему миллиона). Я одержу победу при помощи этих пятисот дворян, и вся честь победы будет принадлежать вашему величеству». Вот что сказал он вам или почти то же, – не так ли? И верно, разукрасил речь свою блестящими метафорами, увлекательными картинами; ведь в этом семействе все любят ораторствовать. Его отец говорил даже на эшафоте.

      От стыда на лице Людовика XIV выступил пот. Он чувствовал, что не может позволить, чтобы при нем оскорбляли его брата; но он не знал еще, как проявить свою волю, особенно в присутствии человека, которому все повиновались, даже вдовствующая королева.

      Наконец он превозмог себя.

      – Но, господин кардинал, нам нужно не пятьсот человек, а только двести.

      – Вы видите, ваше величество, я угадал, о чем он просит.

      – Я никогда не сомневался в вашей проницательности и потому думаю, что вы не откажете моему брату Карлу в просьбе, такой простой и легко исполнимой, в просьбе, которую я приношу вам от его имени или, лучше сказать, от своего имени.

      – Ваше величество, – отвечал Мазарини, – вот уже тридцать лет, как я управляю политическими делами. Сначала я управлял вместе с кардиналом Ришелье, потом один. Политика эта была не всегда честной, надо признаться; но она никогда не была неразумной. Та политика, которую предлагают вашему величеству, и бесчестна, и неразумна.

      – Бесчестна!

      – Вы подписали трактат с Кромвелем?

      – Да, и в этом трактате Кромвель даже подписался выше меня.

      – А зачем вы подписались так низко? Кромвель нашел хорошее место и занял его; таков уж его обычай. Но вернемся к делу. Вы заключили договор с Кромвелем, то есть с Англией, потому что в то время, когда вы подписали трактат, вся Англия заключалась в Кромвеле.

      – Но Кромвель умер.

      – Вы так полагаете?

      – Разумеется. Ему наследовал сын Ричард, который