Хороните своих мертвецов. Луиза Пенни

его врасплох. Как только у него появлялись ощущения дискомфорта, руки Жильбера замирали, он давал возможность Бовуару перевести дыхание, а потом продолжал.

      – Вероятно, вам не стоило выезжать сегодня. – Жильбер улыбнулся, натягивая на Бовуара простыни и одеяло. – Но насколько я понимаю, вы это и без меня знаете. Частично это следствие попадания пули, но долгосрочный эффект – это воздействие ударной волны, возникшей в результате взрыва. Ваши доктора говорили об этом?

      Бовуар покачал головой.

      – Вероятно, они были слишком заняты. Пуля прошла у вас через бок. Вы, вероятно, потеряли немало крови.

      Бовуар кивнул, старясь держать на расстоянии образы того дня.

      – Внутренние органы она не затронула, – продолжал доктор Жильбер. – Но ударная волна повредила ткани. Именно это вы и чувствуете, когда сильно напрягаетесь, как сегодня днем. Но вы быстро выздоравливаете.

      – Merci, – сказал Бовуар.

      Информация была полезной.

      И еще Бовуар понял, что этот человек – святой. Его обследовало множество врачей. Разнообразные целители. У всех были самые благие намерения, одни держались мягко, другие – грубовато. Все давали ему понять, что хотят, чтобы он жил, но никто не внушал ему, что жизнь драгоценна, что ее стоит беречь, что она чего-то стоит.

      А Винсент Жильбер сделал это. Его целительские способности затрагивали не только плоть, не только кровь. Не только кости.

      Жильбер похлопал по одеялу и хотел было встать, но передумал. Он взял с прикроватного столика маленький пузырек с таблетками.

      – Я нашел это в вашем кармане.

      Бовуар протянул руку, но Жильбер сжал пузырек в кулаке и вгляделся в лицо Бовуара. Последовало долгое молчание. Наконец Жильбер смилостивился и раскрыл кулак:

      – Будьте с ними поосторожнее.

      Бовуар взял пузырек и вытряс из него таблетку.

      – Лучше половинку, – сказал Жильбер и забрал у него таблетку.

      Бовуар наблюдал, как доктор Жильбер умело расколол маленькую пилюлю на две части.

      – Я вожу их с собой на всякий случай, – сказал Бовуар, проглотив крохотные полтаблетки.

      Жильбер протянул ему чистую пижаму.

      – На тот случай, если сделаете какую-нибудь глупость? – спросил он с улыбкой. – Тогда вам может не хватить одного пузырька.

      – Ха-ха, – проговорил Бовуар.

      Но он уже чувствовал, как тепло распространяется по всему его телу и боль уходит, и если в словах Жильбера была язвительность, то она просто растаяла.

      Одевшись, Бовуар увидел, что доктор на кухне разливает суп в две миски и нарезает свежеиспеченный хлеб.

      – Сегодня играют «Канадиенс», верно? – сказал Жильбер, вернувшись с едой и удобно усадив Бовуара на кровати. – Хотите посмотреть?

      – С удовольствием.

      Через минуту они уже ели суп, хлеб и смотрели, как бьются в Нью-Йорке «Канадиенс».

      – Пересолено, – сказал Жильбер. – Я просил Кароль не класть много соли в еду.

      – По мне, так великолепно.

      – Значит, у вас испорчен вкус. Вы выросли на