Театр китового уса. Джоанна Куинн

из газеты.

      Дигби и Овощ пробираются сквозь толпу.

      Кристабель встречается взглядом с Дигби.

      – Как дела, Дигс?

      Он качает головой.

      – Боюсь, у меня дурные новости. Дядя Перри говорит, ты не можешь заявить о правах на него. Говорит, он принадлежит королю.

      – Кому?

      – Королю. Перри говорит, королю Георгу принадлежат все мертвые киты.

      – Но он мой. Я нашла его. Король Георг даже не знает, что он здесь.

      – Перри говорит, что есть закон. Прости, Криста.

      – Как вообще может быть закон о мертвых китах?

      – Полагаю, если ты король, можешь принять законы о чем пожелаешь, – говорит Овощ.

      – Это самая чертовски несправедливая вещь из всех, что я когда-либо слышала! – говорит Кристабель, выдирая свой флагшток из тела и швыряя его вниз на камни, где на него с радостью набрасывается спаниель мистера Брюэра.

      Мистер Брюэр, спокойно доставая палку из собачьей пасти, говорит:

      – Немногое в жизни справедливо, мисс Кристабель. Сейчас вы спуститесь? Уже наверняка настало время вашего завтрака.

      Дигби добавляет:

      – Позавтракаем тогда, Криста? Ты разве не страшно голодна? Мы можем вернуться позже. – Он дружелюбно опирается на кита и смотрит на нее снизу вверх.

      Кристабель закрывает глаза и кладет руки на создание под ней. Она чувствует весенний ветерок на лице, слышит, как волны ударяются о камни. Она устала до головокруженья после всенощного бодрствования. Она возносит разум над болтовней окружающих людей и вызывает воспоминание о раннем утре, когда впервые забралась на кита, и он принадлежал ей: что-то, что она нашла и объявила своим. Этот огромный зверь, ее заслуженное сокровище, теперь отнятое дурацкими старыми правилами.

      Она слышит, как Овощ говорит далеко внизу:

      – Мы можем выкопать вокруг кита ров, Криста.

      Глаза Кристабель распахиваются, и она соскальзывает с кита, ловко приземляясь на ноги. Она быстро проходит мимо мистера Брюэра и пялящейся с открытыми ртами толпы. Овощ и Дигби догоняют ее, когда она поднимается по тропинке со сжатыми кулаками.

      Она говорит, не глядя на них:

      – Он может быть его, но не должен быть. Правила должны быть честными. Так в Англии положено. Я иду домой, потому что проголодалась, но это все равно мой кит. Тем самым я хочу сказать: этот кит будет моим. Мне только надо придумать как, и если придется лично поговорить с королем, пусть будет так.

      Прибытие бога Посейдона

Март 1928

      Наклонная крыша чердака создает у Кристабель ощущение, что она превратилась в Алису в Стране чудес, будто она переросла комнату. Лежа на узкой кровати, она представляет, как растут ее ноги, пока ступни не вылезут из окна. Снаружи солнечно, на деревьях клекочут грачи. Ей хотелось бы быть на пляже с китом. Она гадает, какой именно глупый король придумал китовые правила. Она думает о человеке, который написал книжку об Алисе в Стране чудес. Он тоже не мог быть особо разумным.

      – Бога ради, мисс Кристабель, не дергайтесь, – говорит