Театр китового уса. Джоанна Куинн

– внезапный вирусный конец, захвативший тело так же быстро и необратимо, как любовь. Он находит себя тяжкой ношей. Песок с мешком. Он прихлебывает из фляжки, шатаясь, заворачивает за угол дома в сторону конюшни, чуть спотыкаясь о кромку лужайки.

      Густой дух конюшен успокаивает. Фырканье и ржание лошадей. Он проходит к стойлу верной Гвиневры, гладит ее бархатный нос. Каждый выезд на охоту был на ней. На ее широкой спине он сидел, когда его взгляд впервые упал на Аннабель Эгнью. Когда он в последний раз выезжал с гончими? Почему в нем больше не было такого желания? Еще одна вещь, оставленная где-то и позабытая.

      Он распахивает дверь в стойло, выводит лошадь. Находит седло и уздечку, неуклюже надевает их, бормоча пропахшие виски извинения в дрожащие уши Гвиневры. Он подтаскивает стульчик, опасно балансирует на нем мгновенье, прежде чем забросить себя в седло, засунуть ноги в закрутившиеся стремена. Здоровая нога вперед. Еще раз. Вперед.

      Человек и животное громогласно выбираются из конюшни, направляясь вокруг дома, сквозь деревья и вниз по дорожке, что ведет к побережью. Ночь морозна и тиха. Луна низко нависает над морем широкой, изрытой оспинами сферой. Джаспер закрывает один глаз и щурится на нее. Потускневший свет древнего металла, упавших щитов и разбитых мечей. Она пронзает его взглядом.

      Движение костей Гвиневры под седлом бросает его слева направо, слева направо – старая лошадь осторожно пробирается по жесткой земле. Гвиневра хорошо знает эту дорогу, поэтому Джаспер отпускает поводья, позволяет своему телу неуклюже мотаться из стороны в сторону. Он закрывает глаза, дает подбородку опуститься, пока тело все еще трясется, будто атакуемое с обеих сторон невидимыми врагами. Каким утешением был бы сон. Он охлопывает себя в поисках фляги, и именно во время этого жеста, этого детского хлоп-хлоп-хлопанья по собственному животу, копыто Гвиневры попадает в кроличью нору, и она дергается вперед, выкидывая Джаспера из седла.

      Было бы не страшно, держи он поводья. Было бы не страшно, не запутайся его хромая нога в стремени, отчего его тело швырнуло к земле перпендикулярной аркой, и лоб первым встретился с землей, с силой ударяясь о валун. А так его мозг тряхнуло в черепе, и срочные сигналы, спешившие по синапсам с предупреждением об увечье так и не достигли места назначения, и раздавленные клетки мозга принялись умирать в огромных количествах, затухая как исчезающие с ночного неба звезды, отчего его последняя мысль была и не мыслью толком, а скорее ощущением чего-то бросившегося мимо, и обликом, который он представлял в мгновенья перед падением, – женщины в море, очерченной серебристой луной.

      Верная Гвиневра выравнивает шаг. Фыркает. Ждет указаний. Не дождавшись, продолжает привычный путь по давно знакомой тропинке, волоча за собой тело Джаспера.

      Дневник Моди Киткат

3 ноября 1920

      сегодня вечеринка. разные приедут.

      Мистер джаспер укатился на лошади. серьезно нализался. Мистер уиллоуби говорит нельзя на вечеринке нализаться больше всех, если только вечеринка не швах.