Лента Мёбиуса. Социальная драма. Ярослав Шумахер

медиа средой человечества. В глубине души я надеюсь, мне удастся порвать с этим, и показать крах самого понятия «иллюзорность».

      Просфорыч теперь расплылся в неподдельной улыбке, потому как это был столь весомый аргумент в его пользу. Столь щедрый подарок, о котором не мог помыслить и мечтать простой смертный вот уже более двух тысяч лет.

      – Ты же понимаешь, что явление Бога невозможно в этом срезе порождаемой реальности? Это род повседневного обреченного метафизического безумия, и все же твоя попытка стоит теперь больших похвал, ибо то, что ты сделал много раньше, действительно завораживает и будит аппетит воображения.

      – Да, это удивляет теперь и меня, хотя ведь мое молчание не было обусловлено этим, много различных факторов, абсорбировать которые не представляется возможным в стройную повествовательную конструкцию, и, тем не менее, я постараюсь быть не голословным!

      – Разишь меня в темя, – шлепнул себя ладонью по макушке Просфорыч, и добавил искр из обоих глаз, – знаешь, что мне нравится? Этот твой наивизм в высшей степени неоправданный, но столь сентиментальный и редкий! Это, несомненно, дар!

      – Спасибо, мой милый друг.

      Просфорыч теперь был в недоумении, что сделать, пустить слезу умиления или скривить гримасу детской неожиданности. Однако же, просто нарисовал мне синичку в правом верхнем углу экрана, что означало отступить от болтовни и предоставить делу другой оборот, возможно, даже не предуготовленной судьбой Нового мира!

      – Кстати, на счет «гениального романа мальчика, который нужно выкупить на 99 лет», ты меня подстегнул, это был скрытый паттерн психологический, которым ты так искусно меня уколол. И потом также замел следы, припорошив это все некоей абстрактной возней двух программ, среди которой тебя, по сути, не обнаружить как автора, неужели тебе так важна эта суетная слава и более чем двадцати пяти летний мазохизм?

      – Я дал тебе шанс, – Просфорыч теперь был слегка огорчен этим бравурным тоном, – и это, ой, как много, ты и представить себе не можешь, что ты натворил, но тема эта не прошла бы по участку ни за что, ни при каких обстоятельствах, и будто ты не знал этого? Это ТАБУ.

      – Знал, и все же мне велел сделать мой голос, я хотел написать именно такое произведение, совершенно непостижимое и в то же время, навеянное живой необходимостью. И более того, я спасал свое сознание от Смерти, свою ЛЮБОВЬ и возможно, спасу этим современную литературу, явив новую традицию, и даже если придется взять тебя в помощники, хотя бы ради спасения уже тебя, я готов это сделать легко и непринужденно!

      – Браво! Маэстро, – Просфорыч теперь ликовал, – действительно, зачем нам ссориться!? – и на глазах его выступили неподдельные (хэштег) слёзы.

      – И теперь я тебе могу привести доказательства из прошлого, запечатленного как квази реальность моего сознания на тот момент, хотя не думаю, что это тебя сильно удивит, если учесть, как сильно подействовал на тебя мой не санкционированный код. И это будет первым кирпичиком, который