Похищенная партитура. Гоар Маркосян-Каспер

четко отпечатался в памяти, что ошибиться она не могла. Без всякого сомнения, в подъезде лежал контролер. Сейчас, в этой позе, он еще больше походил на уставшего мачо. Лег отдохнуть, причем, навеки.

      – Наверно, надо вызвать полицию, – сказал Калев.

      – Или скорую помощь? – спросил флейтист.

      – Лучше полицию.

      – Вы думаете, это не несчастный случай?

      – Чем бы он ни был, при насильственной смерти необходимо оповещать полицию.

      – Может, выйдем? – решилась вставить слово Диана. – Тут не очень приятно.

      Они пролезли обратно на улицу, флейтист поспешно вытащил мобильник и стал набирать номер, а Калев и Диана посмотрели друг другу в глаза.

      – Ты его узнал? – шепнула Диана.

      – Разумеется.

      – И что теперь будет?

      – А что может быть? – пожал Калев плечами.

      – Они не могут заподозрить нас?

      – Ну, для этого надо быть полными идиотами.

      Может, и так, подумала Диана, но ведь мир и полон идиотов.

      Флейтист, тем временем, дозвонился, поговорил и выключил мобильник.

      – Они сказали, чтобы мы подождали на улице, они сейчас подъедут.

      Наступило молчание. Калев явно не хотел афишировать их знакомство с мертвецом, а флейтист, кажется, не знал, о чем говорить. Диана, все еще державшая футляр, наконец решилась вернуть его владельцу, это словно вывело флейтиста из оцепенения и он спросил, как ей понравился спектакль. Диане показалось, что восторгаться в такой ситуации неуместно, и она сказала лишь, что это их любимая опера и что флейтист сыграл свое соло превосходно.

      – Вы настоящий виртуоз.

      Флейтист просиял, хотел еще что-то добавить, но тут послышался знакомый вой, и одна за другой подъехали две полицейские машины, и еще одна, белая, с непонятным текстом на капоте. Только представив себе, что она видит отражение в зеркале, Диана догадалась, что там написано – ambulanzia[5].

      Началась суета, из машин высыпали люди, кто в белом халате, кто в штатском, кто с фотоаппаратом и штативом, кто с мешком мышьяка… то бишь с сумкой медработника… и, согласуя свое поведение с кивками, которые им раздавал Фабиани, начали протискиваться в подъезд. Последним из полицейской машины, самой большой, чуть ли не в микроавтобус величиной, вылез низкорослый, лет сорока, человек с полностью выбритым черепом, и, перед тем, как войти, подошел к ним.

      – Это вы нашли труп? – спросил он у флейтиста.

      Тот озадаченно посмотрел на Калева и Диану.

      – Мы вместе, – вместо него ответил Калев.

      Бритоголовый бросил внимательный взгляд на Калева.

      – То есть, вы пришли втроем? – перешел он на английский.

      Калев остался верен итальянскому.

      – Нет, первыми к дому подошли мы с женой, затем наш хозяин. Но вошли все одновременно.

      Бритоголовый взглянул на него с любопытством, кивнул, сказал что-то скороговоркой флейтисту и вошел в дом.

      – Он попросил нас не удаляться, – передал флейтист его слова Калеву и Диане.

      – Понятно. Надо дать показания.

      И

5

Скорая помощь (на ит.)