Похищенная партитура. Гоар Маркосян-Каспер

потянулся к кровати и взял одну из газет.

      – Вот, читаю. Вчера поздним вечером в одном из домов на улице Инферно была совершена кража драгоценного художественного произведения. В том же подъезде обнаружено безжизненное тело жителя Болоньи, сорокадвухлетнего Дж. Ф… Полиция расследует, связаны ли между собой эти два происшествия.

      – То есть, они не говорят, что это убийство?

      – Они ничего не скажут, пока не будут точно знать.

      Диана снова включила воду, домыла посуду, поставила последнюю тарелку в сушилку, сняла резиновые перчатки и присела к столу.

      – А кофе больше не дадут?

      – Конечно, дадут.

      Налив супруге кофе, Калев встал и подошел к стене с программками и фотографиями, а Диана взяла со стола следующую газету.

      – В этой тоже ничего нет? Про нас ни слова?

      – Как нет, есть, огромное фото с надписью – «Эстонские туристы убили оштрафовавшего их контролера».

      – Калев!

      Калев вздохнул, и заговорил с ней как с ребенком:

      – Ну, представь, они напишут: «Полиция подозревает в совершенных преступлениях двух эстонских туристов, супружескую пару Кару». А мы – бац! и подадим на них в суд за клевету.

      – Бац! – повторила Диана с удовольствием.

      Диана полистала газету, надеясь найти рецензию на «Путешествие в Реймс», конечно же, ничего подобного не обнаружила, зато ей на глаза попалась огромная статья про какого-то рок-певца, и она с отвращением положила презренное издание обратно на стол.

      – А ты обратила внимание на фотографии? – спросил неожиданно Калев.

      – Где? В газете?

      – Да нет, на стене.

      Диана встала, подошла поближе и взглянула на «выставку». Да, кого только тут не было! Чуть ли не все, кто блистал на оперной сцене в начале и середине прошлого века. Она без труда узнала Джильи, Карузо, Пертиле, Бастианини, Канилью, Тебальди…

      – А кого-то и нет, – сказал Калев с хитринкой.

      – Кого?

      – Погляди внимательно.

      Диана быстро обвела взглядом фотографии.

      – Каллас, что ли?

      – Ну да.

      – Так ей и надо, продукту пиара, – сказала Диана злорадно.

      Супруги Кару были уверены, что Мария Каллас – весьма посредственная певица, слава которой основывалась не на пении, а на рекламе. Ей не доставало школы, верхи у нее звучали пронзительно, низы – искусственно, и что главное – она вся была фальшивая, ни одной искренней эмоции, сплошное притворство.

      – Значит, есть еще люди, которые это понимают, – произнес Калев с оттенком уважения.

      Они вернулись к столу, допили кофе.

      – А ведь мы даже не знаем, была ли у контролера семья? – вспомнила Диана мелькавшие ночью мысли.

      Калев мгновенно помрачнел.

      – Мы ничего не знаем, – пробормотал он и снова ушел в себя.

      Надо же было мне ему напомнить, пожалела Диана, но тут муж словно очнулся и спросил: – А как насчет прогулли? До двух уйма времени.

      – Давай, – согласилась Диана.

      Спустившись на пиано нобиле, Диана украдкой посмотрела в сторону той, второй, квартиры, где должен был обитать некий Сантелли.