Пустыня; Двое. Владимир Невский

я готов поверить в чудо. Это второе наше спасение от смерти. И всё за два дня, – сказал он и зачем-то посмотрел на пустое небо.

      – Чудо? – переспросила Юна – Какое ж это чудо, если плата за него – другая смерть? Ты жив потому, что погиб дядя Саид, я – потому, что погибли шесть хороших людей…

      – Мы живы – и это чудо.

      – Да я не спорю…

      Стараясь не расцепить её сведённых рук, Карен осторожно повернулся к девочке лицом.

      – Какой чёрт понёс тебя назад? Главное оружие беспилотника – внезапность. А мы его увидели раньше. Он не смог бы долго гоняться за двумя бегущими мишенями.

      – Не знаю, – замялась Юна – Я не могу это объяснить. Мне почему-то стало страшно бежать наверх.

      – Сначала было не страшно, а потом вдруг бах – и страшно?

      – Ага.

      Такое объяснение выглядело невероятным. Однако Карен уже перестал удивляться тому, что говорила и делала эта необыкновенная девочка.

      – Куда теперь? – безучастно выдохнула Юна.

      – Дрон прилетел как раз «оттуда». Мы, конечно, можем идти как шли и надеяться на то, что там встретим нормальных людей. Я даже уверен, – тихо произнёс Карен и задержал на Юне свой пристальный взгляд, – что тебя не убьют. Но ты «белая». И почти ребёнок. Такие рабыни – дороже золота. Первый же встречный, если у него в руках будет автомат, постарается присвоить тебя для любовных развлечений или продать какому-нибудь богатому вождю или полевому командиру.

      – Мы на север не пойдём.

      – Не торопись…

      – Мы на север не пойдём, – упрямо повторила Юна. – Для меня рабство и смерть – одно и то же. А тебя там просто убьют.

      – Тогда слушай, что нам предстоит. Мы возвращаемся назад, к выходу из каньона, и оттуда поворачиваем на восток. Заночуем уже в песках. И лишь завтра к темноте доберёмся до оазиса. Еды мало, но это терпимо. У нас не останется воды – вот главная опасность. А если поднимется песчаная буря, то мы наверняка умрём.

      – Завтра будет песчаная буря?

      – До ночи – нет.

      – Тогда надо идти.

      Карен поднял с земли обе сумки.

      – А если бы я выбрала север? – неожиданно спросила Юна, и в её глазах снова появился озорной малахитовый блеск.

      – Я заставил бы тебя идти со мной на восток.

      Полуденный зной набирал мощь. Воздух танцевал, искривляя очертания голых склонов. Временами даже казалось, что весь этот каменный мир на самом деле не совсем настоящий, а скорее, шаткая театральная декорация или отражение реального мира в большой коричневой луже, обдуваемой ветром.

      Юна шла молча. Дневная жара не располагала к разговорам.

      Внезапно оба остановились.

      Позади, примерно в том месте, где на них напал беспилотник, послышались голоса людей. Карен схватил девочку за руку и потянул за собой. Они взлетели по склону, который здесь был немного круче, на седловину между двух маленьких, в виде столбиков, каменных изваяний. Юна спряталась за ними, а он пробежал, пригнувшись, несколько десятков шагов по гребню увала. Сверху Карен увидел трёх человек с