Пустыня; Двое. Владимир Невский

посмотрел ей в глаза. Теперь они были такими же волнительно зелёными, как у Ферузы.

      «Мы что-нибудь придумаем», – хотел ответить он. Но вдруг оживился молчащий до этого момента ветер. И первый же его порыв принёс с собой запах, от которого стыла кровь и к горлу подкатывала тошнота.

      Юна побледнела.

      Они смотрели друг на друга, боясь поверить в очевидное.

* * *

      Карен перебрал в уме все варианты действий.

      – Тебе придётся немного побыть здесь, – сурово сказал он, – а я схожу «туда».

      Юна попыталась сглотнуть слюну, но это не получилось, и она хрипло ответила:

      – Нет. Только вместе.

      – Ну давай попробуем, – не без колебаний согласился Карен. – Только не хныкать.

      Они двинулись дальше на юг, где в перспективе меж стволов акаций и пальм угадывались другие строения. Долго идти не пришлось. Вскоре они увидели три одноэтажных дома, за которыми стояли два старых джипа. Карен сразу бросился к машинам, хотя копаться в них не любил. Его почему-то страшил вид работающего механизма. Один из джипов оказался вообще без мотора. Во втором было топливо – где-то около половины бака. Механика выглядела работоспособной. Но генератор, увы, был поломан, а аккумулятор – разряженным. Занятый исследованием автомобиля, он забыл и про жажду, и про Юну, которая куда-то исчезла. Однако гуляла она недолго и, вернувшись, сообщила, что дом так же пуст как и те, что возле колодца.

      – Не может быть! – позволил себе удивиться Карен. – Там были хижины, а здесь всё-таки дома.

      – Сходи, посмотри, – каким-то странным, утробным голосом предложила девочка.

      Он обернулся к Юне и по её побледневшему лицу понял, что она опять близка к обмороку.

      – Что с тобой? Жары ещё нет.

      – Сейчас меня стошнит…

      Карен легонько похлопал её по щекам – на лице девочки появились коричневые пятна от машинной смазки – и вдруг, схватив за плечи, несильно прижал её к себе. Она резко дёрнулась, икнула, но рвотный позыв у неё миновал.

      – Ветер меняется, сейчас станет легче, – ободрительно сказал он, хотя ветер по-прежнему дул с юга и менять направление не собирался.

      – Там лежит длинная палка с клювом на конце, – часто дыша, сообщила Юна.

      – Где? – оживился Карен.

      – Перед ближним домом. А в самом доме есть посуда – ну всякие миски и кружки. И огромные мешки из… как его…

      – Чёрные?

      – Нет, прозрачные.

      – А говоришь: пуст.

      Карен сел на подножку автомобиля.

      – Обе мёртвые, – удручённо произнёс он. – Палка, которую ты нашла, конечно, пригодится. Она для сбора фиников. Но без воды мы проживём не больше двух дней.

      – Что будем делать? – спросила Юна и села рядом с ним, тесно прижавшись плечом.

      – Сначала я сам осмотрю эти дома. Потом пойду дальше, без тебя. Выход у нас один – обследовать весь оазис, каким бы страшным он ни казался. Причём немедленно.

      Юна согласно кивнула головой и едва заметно улыбнулась.

      – Ты не боишься смерти? – удивлённо спросил Карен