Пустыня; Двое. Владимир Невский

вечера. Дети попытались уйти на северный край оазиса, но страшный запах проник и на север. И лишь к первым звёздам стало легче дышать. Карен закопал половину фиников в песок, другую половину заложил в сумку. Они легли снова возле спасительного сооружения, понимая, что надо уходить из этого царства смерти, но не зная, куда.

* * *

      Карен проснулся внезапно, как от лёгкого щелчка по носу. Но причиной была не Юна – та мирно спала, засунув руки под «подушку». Натренированное чутьё мгновенно подсказало ему направление, где, возможно, таилась опасность. Он тихо приподнялся. В тёмном массиве пальм и акаций трудно было что-то разглядеть, но Карен ощутил присутствие живого существа. По-видимому, «оно» насупило на ветку или случайно топнуло по земле – и этот низкий звук, как сигнал тревоги, заставил его пробудиться.

      Не шевелясь и почти не дыша, Карен безмолвно наблюдал за тёмной полосой леса. Как хорошо, подумал он, что они устроили ночлег на песке, а не под акациями.

      Наиболее верным казалось предположение, что кто-то из оставшихся в живых, сам смертельно напуганный и потому боящийся незнакомых людей, выследил их и специально дождался ночи, чтобы подобраться к ним вплотную и без риска для себя убить. Только зачем?

      В тёмном проёме между деревьев, где проходила тропинка, шевельнулась какая-то тень. Она казалась не просто большой, а огромной – не ниже закрывающей её акации. Через несколько секунд она вылезла на открытое пространство и тяжко вздохнула.

      Под акацией стоял верблюд! Свет луны падал на его правый бок, обращённый к оазису, но по контуру тени можно было определить, что это был дромадер. Карен тихо присвистнул, как учил его дядя Саид, и медленно двинулся вперёд. Верблюд повернул голову. Сначала дромадер стоял невозмутимо, как настоящий хозяин пустыни. Однако и он, видимо, тоже стосковался по общению. Неторопливо развернувшись, верблюд «поплыл» навстречу. Когда они сблизились настолько, что смогли хорошо разглядеть и «унюхать» друг друга, дромадер недовольно фыркнул. Тем не менее он подпустил Карена вплотную и даже позволил ему похлопать себя по бокам.

      Вряд ли верблюд был смиренным и покладистым; какая-то «ершистость» в его характере чувствовалась. Когда они подошли к спящей Юне, дромадер неожиданно лёг перед ней, будто признав её повелителем. Бывшего хозяина такое поведение могло бы озадачить, но Карен не стал думать о причинах. Возможно, что страшные события, погубившие жителей оазиса, как-то сказались и на этом бессловесном корабле пустыни. И тогда они неслучайно нашли друг друга. Дромадер отбился от своего каравана, дети – от своих родных и вообще от людей. И всё происходит как в сказке: есть мальчик, есть девочка и их четвероногий спутник в облике симпатичного животного… И больше никого! Ни одного человека, ни одного зверя, кроме них, бредущих по безжизненной планете.

      Может быть, они действительно попали в сказку?

      Глава третья

      Трудно было в это поверить, но Юна видела верблюда впервые. Однако страха перед одногорбым исполином